31 марта 2010 ● Ольга БЕГУНОВА
Дважды – в сороковых и девяностых годах прошлого столетия – война ломала судьбу Петра КАРТАШОВА. И оба раза его спасала музыка. Она и сегодня живым потоком звучит вокруг него, очищая пространство от фальшивых ноток житейских неурядиц.
Первая гармошка
Он может играть на всем – на гармошке, баяне, аккордеоне, балалайке, домре, гитаре. Дай ему арфу – через час и на арфе исполнит любимые напевы. Самоучка, не изучавший ни сольфеджио, ни нотной грамоты. Исключительный, идеальный «слухач». Похоже, что в далеком 1927-м кто-то невидимый, спеша к столичным городам, вдруг рассыпал нечаянно свой мешок с музыкальными талантами над курским селеньицем, где лежал в люльке Петруша Карташов.
Он с малолетства тянулся к дядькиной немецкой, привезенной в качестве трофея с первой мировой, гармошке. Надышаться не мог на нее, все ждал, когда же он вырастет и ему разрешат играть на этом чудо-инструменте.