ЯРСТАРОСТИ: Два дома – два расстрела. Часть 1

Ярославское восстание, столетие которого город без особой помпы, но, как говорится, с глубоким чувством, отметил этим летом, и началось, и закончилось расстрелом.

Кто интересуется этой историей глубоко, тому посоветую обратиться к прекрасной книге Евгения Соловьева «Расстрелянный Ярославль», на 800 страницах которой изложена вся панорама тех трагических событий. Здесь же будет рассказано только о двух эпизодах, связанных с восстанием. Причем их и до сих пор легко «привязать» к местности, к существующей ярославской топографии, практически потрогать руками. Речь идет о смертях Семена Нахимсона и Александра Перхурова.

Начнем мы с дома № 10/25 по улице Кирова. Гостиница «Бристоль». Она появилась на карте города в начале 20 века. Возведенная в модном тогда стиле каркасный модерн по проекту известного ярославского архитектора Григория Саренко, она по праву вот уже более ста лет радует глаз прохожих в самом центре Ярославля. Здание украшено цветными изразцами. Центральный вход спрятан в неглубокой нише, а на углу здания, срезанном так, чтобы открывался вид на перекресток улиц Угличской и Екатерининской, расположен вход в погребок, над ним, на втором этаже, — балкон.


Вообще «Бристоль» был самой дорогой ярославской гостиницей, насчитывал более тридцати комфортабельно обставленных номеров: электрическое освещение, роскошные интерьеры номеров, коридоров и залов, уютные кабинеты, водопровод и хорошая еда. Правда, и стоило это великолепие недешево. Стоимость номеров в «Бристоле» колебалась от 1 до 5 рублей в сутки, а если учесть, что зарплата рабочего составляла тогда 12-15 рублей в месяц, то отдых в этой гостинице можно было счесть поистине царским. Федор Шаляпин, Леонид Собинов и Константин Бальмонт любили отдыхать именно здесь. Рассказывают, что заказчику строительства так понравился результат, что он велел в ресторане на первом этаже гостиницы ежедневно и абсолютно бесплатно накрывать стол для архитектора. Это дорогого стоило, поскольку все, кто бывал в том ресторане в начале 1910-х годов, описывали его исключительно в превосходной степени.

Семен Михайлович Нахимсон (по некоторым данным, настоящая фамилия — Нахамкес) был, что называется, видным большевиком, профессиональным революционером. Поэтому неудивительно, что именно в «Бристоле» остановился руководитель революционного Ярославля Семен Нахимсон с супругой. Новые хозяева жизни хотели жить с комфортом, да еще и в удобном, с точки зрения городской географии, месте.


Нахимсон родился 13 ноября 1885 года в Либаве (ныне Лиепая, Латвия) в многодетной еврейской семье. Там же, в Либаве, он учился в гимназии. Нахимсон был довольно образованным человеком. В 1911 году он получил диплом доктора философско-экономических наук в Бернском университете. Но главным делом его жизни была бурная революционная деятельность.

Еще гимназистом Нахимсон участвовал в «Бунде» — еврейской социалистической партии. Причем Семена привлекало ее радикальное крыло. В 20 лет, в 1905 году, он становится одним из руководителей либавской военно-революционной организации «Бунда». За подготовку восстания либавского гарнизона Нахимсон был заочно приговорен к смертной казни и скрылся за границей.

Семен Нахимсон делает революционную карьеру. В апреле-мае 1907 года в числе 342 делегатов он принимает участие в работе V съезда РСДРП. Возвращается в Россию, где ведет подпольную работу. Под угрозой ареста вновь бежит за границу. Живет в Швейцарии, учится в университете и продолжает бороться с ненавистным режимом.

В 1912 году Нахимсон возвращается в Россию, в Петербург, и вступает в партию большевиков. Его жизнь в эти годы состоит из арестов, высылок и продолжения агитации за революцию.

С 1915 года Семен в армии. Был младшим врачом санитарного отряда Всероссийского союза городов, получил специальное воинское звание зауряд-военврач. Познакомился с сестрой милосердия Лилей, которая стала его женой. В начале 1917 года за революционную агитацию вновь подвергается аресту и предается военно-полевому суду. От приговора суда его спасла Февральская революция, и Нахимсон опять в Петрограде, в должности председателя 1-го Городского райкома, входит в Петроградский комитет РСДРП (б) и в военную секцию Петроградского совета. 

В сентябре 1917 года он становится комиссаром латышских стрелков, которые, как известно, были важной ударной силой большевиков, а через месяц, в октябре 1917 года, назначается председателем военно-революционного комитета 12-й армии. После октябрьского переворота Нахимсон становится председателем Исполкома Совета солдатских депутатов и комиссаром 12-й армии.

Здесь возникает первый скандал: его обвиняют в финансовых махинациях. Расследование оправдывает Нахимсона, но с поста в 12-й армии он отстранен, и в начале 1918 года назначен военкомом Ярославского военного округа. В марте-апреле 1918 года он вновь обвинен в злоупотреблениях, уже на новом посту, но опять оправдан партийным расследованием с участием, в первую очередь, его друзей-большевиков.

Шумная история оказалась полезной для Нахимсона: в начале июля 1918 года он был назначен председателем Ярославского губисполкома и вместе с женой въехал в комфортный номер гостиницы «Бристоль». До восстания оставались считанные дни.

В ночь на 6 июля 1918 года офицеры во главе с полковником Александром Перхуровым собрались на Леонтьевском кладбище Ярославля. На 106 человек у них было всего 12 револьверов. Но они смогли быстро и почти бескровно захватить власть в городе, разоружить и арестовать приверженцев новой власти, занять почту, телеграф, радиостанцию и казначейство. Весь центр Ярославля оказался в руках повстанцев.

В этот же день восставшие арестовали около 200 партийных и советских работников. Они были заключены под стражу. Несмотря на слухи о массовой жестокости белогвардейцев, достоверно известно, что восставшими были убиты только двое — Закгейм и Нахимсон.


Существует несколько версий убийства Нахимсона. Интересующихся отправлю еще раз к фундаментальному труду Евгения Соловьева, где все они приведены. Мне кажется, что наиболее близкой к действительности является та, что изложена Алексеем Толстым в письме Даши Телегиной отцу в романе «Хождение по мукам». Автор помещает свою героиню все в ту же гостиницу «Бристоль», она становится соседкой Нахимсона и наблюдает за происходящим из гостиничного окна, выходящего во двор:

«На нашем дворе раскрылись ворота и вошла группа офицеров, на них уже были погоны. У всех лица возбужденные, все они размахивали оружием. Они вели тучного бритого человека в сером пиджаке. На нем не было ни шапки, ни воротничка, жилет не застегнут. Лицо его было красное и гневное. Они ударяли его в спину, у него моталась голова и он страшно сердился. Двое остались его держать около гаража, остальные отошли и совещались. В это время с черного крыльца нашего дома вышел полковник Перхуров, — я его в первый раз тогда увидела, — начальник всех вооруженных сил восстания... Все отдали ему честь. Это человек страшной воли — провалившиеся черные глаза, худощавое лицо, подтянутый, в перчатках, в руке — стек. Я сразу поняла: это — смерть тому, в пиджаке. Перхуров стал глядеть на него исподлобья, и я увидела, как у него зло обнажились зубы. А тот продолжал ругаться, грозить и требовать. Тогда Перхуров вздернул голову и скомандовал — и сейчас же ушел... Двое — те, кто держали, отскочили от толстого человека... Он сорвал с себя пиджак, скрутил его и бросил в стоящих перед ним офицеров, — прямо в лицо одному, — весь побагровел, ругая их. Тряс кулаками и стоял в расстегнутом жилете, огромный и бешеный. Тогда они выстрелили в него. Он весь содрогнулся, вытянув перед собой руки, шагнул и повалился. В него еще некоторое время стреляли, в упавшего. Это был комиссар-большевик Нахимсон... Папа, я увидела казнь! Я до смерти теперь не забуду, как он хватал воздух...».

Так или иначе, двор, в котором был расстрелян Нахимсон, все тот же, что и сто лет назад. И каждый ярославец или гость города может зайти туда и попытаться представить, как все происходило.Позже, на следствии и в суде, Александр Перхуров, командующий Ярославским отрядом Северной Добровольческой армии, говорил, что не отдавал приказов о расстрелах Закгейма и Нахимсона. Напротив, узнав об убийствах, он объявил расследование, «так как у меня было одним из основных требований, чтобы никаких самосудов у меня не было».


Завершая рассказ о доме № 10/25 на улице Кирова, надо сказать, что сейчас в здании располагается офис банка. Раньше, сразу после революции, в «Бристоле» располагались органы советской власти. Потом там находились ресторан «Русь» и корпус отеля «Волга».


В 1980-1990-е годы «Бристоль» был местом встреч ярославской неформальной культурной общественности. Сейчас в здании бывшей гостиницы кроме офиса банка есть несколько кафе. 

Автор
Александр Шиханов
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе