Ярстарости: Павел Тучков – ярославский помещик, почётный пленник Наполеона

205 лет назад, 7 сентября (26 августа по старому стилю) 1812 года у деревни Бородино, в 125 километрах к западу от Москвы, сошлись русская армия под началом Михаила Илларионовича Кутузова и французская под командованием императора Наполеона I Бонапарта.

Их противостояние стало крупнейшей битвой Отечественной войны 1812 года. К этой памятной дате читайте в проекте «ЯРСТАРОСТИ» историю ярославского помещика, генерал-майора Павла Алексеевича Тучкова, который стал почётным пленником и собеседником Наполеона.


«День склонялся к вечеру, когда император узнал важные вести: князь Багратион пал, поражённый насмерть, оба Тучковы убиты, корпус Раевского почти истреблён, русские, отчаянно обороняясь, отходят, наконец, от Семёновского. Наполеон приблизился к Семёновскому. В один голос все, кто к нему подъезжал и с ним говорил, передают, что они просто не узнавали императора. Угрюмый, молчаливый, глядя на горы трупов людей и лошадей, он не отвечал на настоятельнейшие вопросы, на которые никто, кроме него, не мог ответить. Его впервые наблюдали в состоянии какой-то мрачной апатии, как будто нерешительности».

Так описывает настроение Наполеона после Бородинской битвы советский историк Евгений Викторович Тарле. Следует отметить, что, если всё так и было, императора неточно проинформировали. Лишь один из двух Тучковых, участвовавших в крупнейшем сражении Отечественной войны 1812 года, погиб на поле боя, второй же получил тяжёлое ранение.

Генерал-майор Александр Алексеевич Тучков, младший из братьев, был сражён наповал картечью у Семёновских флешей. Он погиб, когда со знаменем в руках вёл своих солдат в контратаку. Под артобстрелом тело не удалось вынести с поля боя, а после сражения его так и не нашли.

Генерал-лейтенант Николай Алексеевич Тучков получил пулю в грудь, когда вёл в наступление Павловский гренадерский полк. Его брат Алексей вывез раненого в Можайск, а оттуда в Ярославль. Здесь, в доме 7/2 по Волжской набережной рядом с Арсенальной башней, согласно городскому преданию, Николай Тучков месяц спустя скончался от гангрены. Он был похоронен в Свято-Введенском Толгском монастыре. Особняк теперь называют «домом Болконского» в память о персонаже романа «Война и мир», судьбу которого Толстой писал с тучковской.

Последний из четырёх братьев Тучковых, принимавших участие в Отечественной войне 1812 года, был лишён возможности сразиться с врагом на Бородинском поле. За три недели до битвы, в рукопашном бою близ деревни Лубино восточнее Смоленска, генерал-майор Павел Алексеевич Тучков попал в плен к французам. Следствием этого события стало его личное знакомство с Наполеоном. О своих беседах с вражеским полководцем Павел Тучков рассказал в воспоминаниях, опубликованных уже после его смерти на страницах журнала «Русский архив».

В публикациях местных историков и краеведов, посвящённых братьям Тучковым, их традиционно называют уроженцами Ярославской земли. Очевидно, на том основании, что недалеко от Углича находилось их родовое имение Шишкино, где сейчас размещается психоневрологический интернат. Однако Тучковы имели земельные владения не только в Ярославской губернии, а значит были не только ярославцами.

Может быть, у Павла Алексеевича Тучкова чуть больше оснований считаться нашим земляком. Родился он в Выборге, а умер в Санкт-Петербурге, зато венчался в Введенской церкви города Углича, не сохранившей до наших дней. Произошло это уже после окончания войны с Наполеоном – в июле 1817 года.



Этьен бьёт мимо

В своих воспоминаниях Павел Алексеевич подробно рассказывает, при каких обстоятельствах он попал в плен. «Едва я сделал несколько шагов в голове колонны, как пуля ударила в шею моей лошади, отчего она, приподнявшись на задние ноги, упала на землю. Видя сие, полк остановился; но я соскочил с лошади и, дабы ободрить людей, закричал им, чтоб шли вперед за мною, ибо не я был ранен, но лошадь моя», – пишет Тучков.

Заняв место на правом фланге первого взвода, генерал-майор повёл солдат в наступление. В нескольких шагах от французских позиций русские с криком «Ура!» бросились в штыковую. Однако колонна была опрокинута, а сам Тучков, раненый штыком в правый бок, упал на землю. Группа кавалеристов бросилась к нему, чтобы добить, однако их остановил французский офицер по имени Этьен.

– Пустите меня, я с ним покончу, – закричал он и ударил Тучкова саблей по голове. 

«Кровь хлынула и наполнила мне вдруг и рот, и горло, так что я ни одного слова не мог произнести, хотя был в совершенной памяти», – вспоминает Павел Алексеевич. Четырежды Этьен наносил удары, повторяя: «Ах, я с ним покончу!».

Тучкова спасла темнота. Разгорячившись, француз не видел, что бьёт мимо или по касательной, нанося русскому генералу лишь лёгкие ранения. Довершить дело могли несколько штыков, упёртых в грудь Тучкова, но судьба распорядилась иначе. Из-за облаков вышла луна, и Этьен увидел на мундире раненого орден Святой Анны. Офицер опустил занесённую над Тучковым саблю.

– Не трогайте его, это генерал, лучше взять его в плен, – приказал он своим солдатам. Французы подняли Тучкова с земли и, поддерживая под руки, повели в своё расположение.



Маршал Мюрат усмехается

Через полчаса пленник предстал перед герцогом Неаполя, маршалом Иоахимом Мюратом. Тот первым делом приказал своему личному врачу осмотреть и перевязать раны Тучкова. В русском походе Мюрат командовал резервной кавалерией Наполеона. К началу кампании в его подчинении находились три конных корпуса – более 30 тысяч всадников. Любимец императора, женатый на его сестре Каролине, активно действовал в авангарде, пользуясь любой возможностью для преследования отступающей русской армии. Мюрат неоднократно сам водил полки в атаку.

– Насколько силён был отряд ваших войск? – спросил маршал.

– Нас было не более пятнадцати тысяч, – ответил Павел Алексеевич.

– Говорите это другим! – недоверчиво усмехнулся Мюрат. – Вас было гораздо больше!

Пленник счёл за лучшее не возражать.

Когда аудиенция подошла к концу, Тучков вспомнил о просьбе воинственного Этьена. Поняв, что его пленник говорит по-французски, тот просил замолвить за него словечко перед маршалом. Павел Алексеевич решил отплатить добром человеку, который сначала чуть было его не убил, но потом спас жизнь.

– Я имею к вам просьбу, – обратился Тучков Мюрату.

– Какую? – с готовностью отозвался король Неаполя. - Я охотно исполню всё, что смогу. 

– Не забудьте наградить офицера, который меня к вам доставил. 

– Я сделаю всё, что можно, – с усмешкой сказал Мюрат.

На другой день Этьен был награждён орденом Почетного Легиона.



Плен повышенной комфортности

В сопровождении своего адъютанта Мюрат отправил пленника на главную квартиру Наполеона, находившуюся в Смоленске. Глубокой ночью Тучкова ввели в комнату большого каменного дома, где и оставили на диване. Через несколько минут в дверях показался неизвестный ему французский генерал.

– Не хотите ли вы чего-нибудь? – спросил он, присев рядом с Павлом Алексеевичем.

– Мне чрезвычайно хочется пить, – признался Тучков.

Француз вышел в соседнюю комнату, вернувшись с графином воды, бутылкой красного вина и стаканом. Он ещё посидел немного рядом с пленным, уговаривая его не огорчаться своим положением, а затем оставил одного. На следующий день Тучков узнал, что это был начальник штаба французской армии, маршал Луи Александр Бертье, принц Невшательский, в доме которого он находился.

Тем же утром пленника осмотрел и перевязал главный хирург армии Наполеона, выдающийся новатор военно-полевой хирургии Доминик Жан Ларрей. 

– Знавали ли вы в Москве доктора Митивье? – спросил он Павла Алексеевича.

– Очень хорошо знал и даже лечился у него, – отвечал тот.

Выяснилось, что Митивье находится в Смоленске. Через час старый знакомый явился в гости к Тучкову. За разговорами время прошло незаметно.

В тот же день камердинер маршала Бертье принёс пленнику две батистовые рубашки и две пары бумажных чулок из личных запасов принца Невшательского. Тучков признаётся, что с радостью сменил залитое кровью бельё. Вскоре ему нашли в Смоленске женщину, которая взялась отчистить и его верхнюю одежду.

«С самого почти утра до вечера беспрестанно посещали меня разные чиновники, бывшие при главном штабе армии, предлагая всевозможные услуги свои, и коих учтивое и хорошее обращение со мною заставляло меня иметь к ним всякое уважение», – вспоминает Павел Алексеевич.



Любая учтивость имеет границы

Казалось, учтивое обращение с пленником не имеет границ. На третий день поутру к Тучкову явился генерал Дензель, комендант главной квартиры Наполеона.

– Я имею приказ узнать, куда бы вы хотели быть сосланы, – сообщил он.

– Мне всё равно, лишь бы не в Польшу, – признался Тучков. – Лучше бы, конечно, поближе к России. Например, в Кенигсберг…

На том и порешили. В тот же день к Павлу Алексеевичу пришёл посыльный с предложением от Бертье: занять у него сумму, необходимую для нормальной жизни в Пруссии. Поблагодарив принца Невшательского за любезность, Тучков попросил у него в долг 1200 франков золотом. Через полчаса требуемая сумма была доставлена, и пленник выдал маршалу расписку в её получении.

Под вечер к Тучкову вошёл офицер и по-французски спросил, как его здоровье. Уже привыкнув к постоянным проявлениям любезности со стороны врага, Павел Алексеевич отреагировал вяло. Но офицер внезапно перешёл на русский:

– Вы меня не узнали, я – Орлов, адъютант генерала Уварова, прислан парламентёром от главнокомандующего, чтоб узнать, живы ли вы?

Тучков был вне себя от радости. Он тут же начал излагать гостю «разные обстоятельства, касавшиеся до военных наших действий», полагая, что русскую речь здесь никто не поймёт. Однако генерал ошибся. В комнату просунулась голова польского офицера, сообщившая Орлову, что он здесь более оставаться не может. Даже французская учтивость имела границы.



Во всём виновата Россия

На исходе первой недели своего пребывания в плену Павел Алексеевич был представлен Наполеону. Тот занимал бывший дом Смоленского военного губернатора, находившийся неподалёку. На столе у окна лежала развёрнутая карта России, истыканная булавками с разноцветными головками. На поклон гостя император также ответил вежливым поклоном.

– Я не стану спрашивать о численности вашей армии, – заявил Наполеон, – а скажу вам, что она состоит из восьми корпусов, каждый корпус из двух дивизий, каждая дивизия из шести пехотных полков, каждый полк из двух батальонов. Если угодно, я могу сообщить даже число людей в каждой роте.

– Вижу, что ваше величество очень хорошо осведомлено, – ответил Тучков.

– Это не мудрено, – продолжил император. – Каждый день мы берём пленных. Их расспрашивают о численности полков и рот, в которых они находились. Ответы записываются и обобщаются…

После недолгой паузы Наполеон продолжил:

– Это вы, господа, хотели этой войны, а не я. У вас говорят, что я – её зачинщик, но это не правда. Я вам докажу, что я не хотел войны, но вы меня к ней принудили…

Император заявил, что Россия нарушила свои обещания, начав военные приготовления: 

– Против кого были все эти приготовления, как не против меня? Неужели мне надо было дожидаться, чтобы вы, перейдя Вислу, дошли до Одера? 

Монолог Бонапарта генерал-майор Тучков выслушал, не проронив ни слова.



Наполеон хочет мира

– Императора вашего я люблю, – убеждал Наполеон Тучкова, – он мне друг, несмотря на войну. Война ничего не значит. Государственные выгоды часто могут разделять и родных братьев. Александр был и будет мне другом. А знает ли он вас лично?

– Надеюсь, – ответил Павел Алексеевич, – ведь я имел счастье служить в его гвардии.

– Можете ли вы написать ему?

– Я не осмелюсь утруждать его моими письмами... 

– Но брату вашему вы можете написать?

– Брат – дело другое.

– Вы мне доставите удовольствие, если напишете брату о нашем разговоре. Пусть он доведёт до сведения государя, что я хочу мира. Мы уже довольно сожгли пороху и пролили крови. За что мы деремся? Я против России ничего не имею. О, если б это были англичане! Это было бы другое дело... 

«При сих словах, сжавши кулак, он поднял его вверх», – пишет Тучков о Наполеоне.



6 тысяч франков для французского плена

Разговор длился около часа. Прощаясь с Тучковым, император посоветовал ему не переживать насчёт своего положения, ибо плен бесчестья сделать не может. «Таким образом, как я был взят, сказал он, берут только тех, которые бывают впереди, но не тех, которые остаются назади», – вспоминает Павел Алексеевич.

Наполеон спросил Тучкова, был ли тот во Франции. Оказалось, что не был. Вопрос был задан таким тоном, что пленный сразу подумал: не туда ли меня отправят? Так оно и вышло. Сразу после аудиенции маршал Бертье сообщил Павлу Алексеевичу, что император приказал вернуть ему шпагу, а местом его плена может быть любое место – от Кенигсберга до самой Франции.

Через два часа в комнату Тучкова пришёл посланец от Бертье. Он сообщил: императору угодно, чтоб пленник ехал во Францию. Маршал посчитал, что 1200 франков будет недостаточно для столь дальнего пути и предложил взять у него в долг под расписку ещё 4800 франков. Павел Алексеевич с признательностью принял предложение.



Год погибших маршалов

Что же было дальше? Павел Алексеевич Тучков выполнил просьбу Бонапарта. Он написал своему брату Николаю Алексеевичу письмо, в котором сообщил о том, что Наполеон согласен на мирные переговоры с Александром I. Письмо дошло до Санкт-Петербурга, однако осталось без ответа. Генерал-майор Павел Тучков в качестве почётного военнопленного был отправлен во Францию, где находился вплоть до своего освобождения весной 1814 года.

В 1815 году Павел Алексеевич вернулся на армейскую службу. В том же году маршал Бертье погиб, при невыясненных обстоятельствах выпав с третьего этажа собственного дома, маршал Мюрат был расстрелян за попытку силой вернуть себе Неаполитанское королевство, а император Наполеон отправился в ссылку на остров Святой Елены.

Автор
Александр Беляков
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе