Игорь Мальцев: «Я бы каждому школьнику показывал: смотри, это твоя страна, тут круто. Но нормальных дорог туда нет»

Писатель и журналист Игорь Мальцев о единственном источнике настоящего патриотизма


«Я бы каждому школьнику показывал: смотри, это твоя страна, тут круто. Но нормальных дорог туда нет»


Из Москвы выходит десять трасс с префиксом М — дороги федерального значения, которые соединяют М(аскву) со столицами сопредельных государств и иных образований.


Они очень разные по качеству. Дорога на Ригу просто позорная, особенно когда заканчивается Подмосковье и начинаются владения князьков-губернаторов. Дорога на Польшу через Смоленск почти отвечает представлениям о современной трассе. Дорога на Питер хороша там, где не зависит от городских бюджетов (здравствуй, Вышний Волочек).


М5 и М7 связывают европейскую часть страны (она же Москва) с остальными девятью тысячами километров нашей собственной территории.


Вообще единственным источником так называемого патриотизма обычно служит знакомство с собственной страной. И будь моя воля, я бы каждого школьника вместо похода в музей свозил на Байкал. Смотри, это твоя страна, тут реально круто. Картинка в ТВ не заменит настоящей красоты, над которой лететь с Востока на Запад девять часов, как до Нью-Йорка через океан.


Но нормальных дорог в ту страну нет. «Жигуль» и «Хюндей» не пройдет. Для воспитания  остается телевидение, пельмени и майонез.


Три дня назад я поехал по М5 в сторону Мордовии, чтобы еще раз посмотреть, как живут субъекты независимой экономической деятельности — «шашлычники» поселка Умет.


Выезд из Москвы теперь занимает часы, самая медленная часть путешествия. Выезжая по М5, вы просто мечтаете о том, чтобы скорее уже закончились эти бесконечные рынки и торговые центры. Но вот, наконец, проехали Мячково — и начинается полет.


Дальнобойщики останавливаются поесть и на ночлег на 420-м километре от Москвы, в поселке городского типа Умет. «Постоялый двор в степи», как трактует название словарь. При советской власти тут была ж/д станция и деревообрабатывающий комбинат. Вокруг села, в том числе вымершие.


Умет вы узнаете по припаркованным фурам и вывескам на небольших палатках, они же кафе, они же шашлычные по обе стороны дороги. «Едун», «Едок», «Люба», «Василек», «Солнышко» — один километр, второй, где-то в районе вывески «МордДональдс» кафешки начинают редеть и переходят в лес, за которым еще одно село с кафе «Националь».


Здесь есть даже гостиница. Не думаю, что дальнобойщики могут себе позволить номер с умывальником и туалетом в коридоре за 1800 рублей за ночь на одного, но тем не менее.


Самым живым с утра выглядело строение на сваях. Любовь Васильевна и дочь ее ставят на стол борщ, салат и шашлык. «Мы тут десять лет стоим», — говорит Люба. Не «живем», не «работаем» — «стоим». «Вот как дом сгорел, так и пришлось зарабатывать шашлыками».


Все работники — мать и дочь — в фирменных фартуках (800 рублей штрафа за работу без). Почему такое скудное меню? «А никто ничего больше не закажет». Существует ли мордовская кухня? «Конечно — блины с луком, свекольная брага. Только делают это по селам в престольные праздники».


Обед «у Любы» обходится в 350 рублей. Едем дальше — кафе «Азия». Насколько тут настоящая азиатская кухня, спросим у хозяйки Юли, которая припарковала свои «Жигули» и колет дрова на заднем дворе. Давненько я не видел колуна, да еще и в руках хрупкой женщины за 30. Она одна из немногих, кто варит тут кофе.


«Мы приехали из Узбекистана, мама — кореянка. Из азиатской кухни — манты. Вот уже десять лет работаю. Никого не нанимаю, за работника сейчас надо платить безумный налог». А ты кем себя чувствуешь, кореянка из Узбекистана? «Я русская. Иногда кажется, что даже больше, чем люди с европейским лицом. Кстати, тут хорошие люди. Есть, правда те, кто, видя надпись «Азия», говорит — нет, мы тут есть не будем, какие-то черные, мусор, а не люди». А кем работала раньше? «Метрологом. Все приборы со шкалой. Сейчас все стало цифровым, кому нужны метрологи? А тут я нужна».


В соседнем кафе хозяйка Валентина. Пока разжигает мангал, драит палубу. У Валентины лицо бывшей учительницы с ярко-синими глазами. «Все начиналось с нескольких точек по продаже шашлыка. В девяностые тут было точек четыреста. Сейчас двести. Из них живых — штук шестьдесят».


Почему остальные закрылись, объясняет ветеран движения «шашлычников» Зина. «Конкуренции не выдерживают, у кого нет постоянных клиентов. После 2008 года меньше стали тут проезжать, реже останавливаться. У них теперь суточные 350 рублей. Вот он приезжает и уже вместо первого-второго-третьего-и-компот просит половину первого и все. Потому что ему еще второй раз надо поесть сегодня. И еще стали ездить по другим трассам — они теперь лучше. И отпускников с детьми стало меньше — бензин дорогой».


420 километров — это как от Берлина до Нюрнберга. Стоит ли говорить, сколько по германской трассе А9 встречается кафе и B&B?


— Зина, а на ночлег почему не пускаете никого?


— Мы тут бл…ства не потерпим. Оно мешает бизнесу. Тут только одна кровать, чтобы отдыхать, мы работаем двадцать четыре часа.


Непонятно, почему предложение организовать ночлег за небольшие деньги, как это и было всегда в постоялых дворах, встречает такую реакцию. Местным видней.


Обратная дорога быстра и прекрасна, милиции не видать. И денег у них на камеры нету, как у их рязанских коллег, которые специально не ставят указатели по ограничению скорости, даже в населенных пунктах, по которым проходит трехполосная скоростная трасса. Классическая схема, так делают на Ленинградке, Новорижке и на М5. Они за день больше зарабатывают, чем торговка шашлыком в Умете за месяц. Чем не причина для социальной напряженности?


А с другой стороны, может быть, чем больше они будут шакалить, тем тише будет месяц август? Хотя бы на трассе «Урал».


Игорь Мальцев


Известия


Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе