Симфония народов. Национальный опыт русской империи

В 1787 году Екатерина Великая совершила путешествие в Крым, только недавно приобретённый Российской империей по результатам войны с империей Османской. Интересно, что тогда же в Крыму побывал император Австрии, Иосиф II, германский кайзер, правитель крупнейшей империи Западной Европы. 

И в тот момент, когда кареты коронованных особ стали приближаться к Бахчисараю, внимание кайзера привлёк эскорт, своим внешним видом ничуть не напоминавший европейскую конницу. То были крымские татары. Россия не так давно воевала с ними и присоединила эту абсолютную, вопреки формальной географии, часть Азии, Крым, но, каким-то образом, вовсе необъяснимым для европейцев, татары теперь стали служить русской царице.

Император Иосиф был деятель, безусловно, выдающийся, он был просвещён и неробок, но и его эти дикие, одетые в пёстрые восточные тряпки татары ввели в испуг. Скорее всего, потому что в империи самого Иосифа не прекращались брожения и восстания многочисленных подданных народов. Лекарством от этого расклинивающего империю центробежного движения Иосиф полагал германизацию национальных меньшинств. Но политика Иосифа эту извечную болезнь Габсбургского государства, а именно стремления народов к суверенизации, никак не излечила. И империя, дважды с русской же помощью восстановленная из абсолютных руин в 19 веке, в конечном итоге рухнула сразу после Первой мировой войны.

Но не то – Россия. Если вычесть застарелую болезнь Царства Польского, извечную, как тогда говорили, «инсуррекцию» католических жителей Западного края, на всей обширной территории России, вплоть до последнего императора, при котором начались серьёзнейшие кризисы, наблюдалось удивительное согласие народов. Согласие это было нарушено именно при Николае II с его мистически-абсолютистскими воззрениями. Опиравшийся на русификаторство, он, тем не менеем, в разгар Первой мировой войны дал Польше автономию, которая, очевидно, должна была привести к суверенизации, но время ушло бесповоротно, Польша была оккупирована немцами, и до революции оставалось совсем немного времени.

После революции, как мы знаем, новые идеи привели к тому, что Россия стала созвездием национальных образований разной яркости – от союзных республик до округов. Но не эффективность этой системы хотелось бы обсуждать тут, а то, что никакой гражданин страны в той парадигме, что официально декларировалась, не мог быть ущемлён по национальному признаку. И в этом Советский Союз был наследником царской России в её лучших проявлениях. В лучших проявлениях, повторюсь, как то было в Петровскую и Екатерининскую эпохи.

Чего в Европе – просто не было! Не только Австрия, где жизнь венгров, итальянцев и карпатских славян вообще представляла собой перманентный мятеж, но и Англия с её недовольными ирландцами, которых - то массово высылали в колонии, то морили голодом, то подавляли военной силой, и уж подавно Османская империя, управлявшая, к примеру, балканскими областями методами исламского террора - все они демонстрировали, по сути, одно. А именно: что многонациональная империя может сохраняться лишь через подавление некоторых национальных и религиозных групп и никак иначе.

Что делала в это время Россия, которая, согласно недавней ещё парадигме, была «замшелой, дикой и отсталой», которая, якобы, была «тюрьмой народов»? Дикая Россия поразительным образом легко интегрировала в состав своей элиты – элиту присоединяемых территорий. Финны служили в армии, финские стрелки обороняли Аландские острова во время Крымской войны, финны (и финские шведы) дали целое созвездие военных инженеров и офицеров. В составе царской России, той самой, «замшелой и отсталой», родился северный, он же финский, модерн – национальный архитектурный стиль. Латыши и эстонцы – ну тут даже удивительно, насколько для этих народов стало благотворным вхождение в состав России. Развитие языков, вышедших из-под спуда вековой германизации, и рижский модерн, если уж мы упоминаем архитектуру, и карьера в армии, и учёба в Петербурге (где, по сути, родились латышское и эстонское национальные искусства). Ни в составе Ордена, ни при поляках, ни при шведах ничего подобного не было.

Те же литовцы смогли выбраться из-под векового ополячивания – при русских. И введение в эпоху Александра 3-го кириллицы для литовского языка, что в советскую эпоху рассматривалось как вопиющий акт русификации и насилия над языком, в те времена некоторыми литовцами даже одобрялось. Это ведь был шаг к обретению самости, некое размежевание с извечным гегемоном, с поляками.

Да что там – бесконечные польские бунты, тем не менее, сопровождались до странности быстрым развитием русской части Польши. Ничего подобного не было в австрийской Галиции, где поляков было меньшинство, а большинство составляли украинцы. Там индустриализация такими быстрыми темпами не происходила, но дело тут даже не в экономике – германская часть Польши (разделённой, в те годы, между тремя империями), весьма быстро развивалась, но мы не должны забывать, каким именно путём, а путь был такой, что полякам по вкусу явно не приходился, а именно - методом сгона их с земли и передачи той земли немцам, которые вели самое современное хозяйство. А дальше – совсем интересно. В германской части Польши было гонение на католиков! Но стоило поглядеть на русскую Польшу, чтобы понять – тут, при всём при том, что упрёки в зажиме католиков шли беспрестанно, костёлы исправно строились, католические школы при них работали, и не только в Польше, но и в Смоленске, Тифлисе, Баку, Питере и Москве. В Германии это было невозможно.

Представители польской элиты, интегрированные в русское общество, например, Вонлярлярские, давшие нескольких высокопоставленных сановников и генералов, попросту входили в число тех, кто определял политику России в целом. Чарторийские, Потоцкие, Сапеги, те самые магнаты, что управляли Польшей со средневековья (и довели её, кстати, своим олигархическим правлением до крушения и раздела), в России продолжали владеть поместьями, дворцами, огромными угодьями, хотя исправно участвовали во всех «рокошах», то есть бунтах. В Германии представить такое было бы невозможно. Даже в католической Австрии, где поляки были единоверцами, мы и близко не увидим такого количества высокопоставленных представителей этого славянского народа в высших эшелонах власти!

Если посмотреть внимательно на национальный «кадровый» состав высшего звена русской власти, то можно увидеть необыкновенные сочетания. Князь Имеретинский, наместник царства Польского! Литовский дворянин, великоросс Столыпин, выдающийся деятель, (который был владельцем имения близ Ковно)! Эстляндский дворянин, шотландец Барклай де Толли! Ярославский губернатор немец Штюрмер! Управляющий Ахалцихской провинцией (это армянонаселённая часть Грузии), богемский, то есть судетский немец Франц Клюки фон Клюгенау! Российский диктатор с особыми полномочиями, грузинский армянин князь Лорис-Меликов! Генерал от инфантерии, петербуржец, азербайджанец, исповедовавший православие, притом, ктитор православной церкви, хан Нахичеванский! Если даже выйти за пределы правящего сословия, то мы увидим, что самый красивый дом Петербурга, на строительство которого привозили глядеть маленькой девочкой Анну Андреевну Ахматову, - дом Мурузи, принадлежал греку из Малой Азии, негоцианту на русской службе. Строитель и главный жертвователь второй по величине синагоги Европы, Санкт-Петербургской, барон Горацио Гинцбург, был дворянин, при этом иудей и один из столпов горнорудного бизнеса в России. А если уж говорить о храмах религий, то в том же Петербурге была вторая по величине, после Софийского собора в Константинополе, то есть Айя-Софии, мечеть. И единственная в Европе буддийская молельня, то есть дацан.

И где тут «тюрьма народов»? Где классические сюжеты того времени? Где аналоги отъёма земли у ирландцев, затем смерть целого миллиона их от голода, объяснённая английскими властями иезуитски как «последствия картофельной болезни»? Где индейцы, которым продают заражённые одеяла, а затем отстреливают всех бизонов, чтобы индейцам нечего было есть? Где продажа опиума китайцам?

Конечно, не всё было прекрасно и гладко в России, и глупо было бы утверждать обратное. Некоторые деятели, стоявшие на платформе "охранительства без обратной связи", последовательно набиравшие влияние в последние царствования и по сути пришедшие к власти в эпоху последнего государя, не меньше революционеров сыграли роль в катастрофе империи. Но всё это – тема отдельного разговора.

Но ни в коем случае не следует забывать, что та самая симфония народов России, что существовала в эпоху её дореволюционного процветания, несомненно, не пропала даром, и дала свои плоды, в советскую эпоху. Это тот идеал, который, безусловно, суть один из русских вкладов в человеческую цивилизацию. Близкий к тому, но существенно иной, чем американский «плавильный котёл» народов. Не столь унификаторский и не столь меркантилистский.

...Итоги Первой мировой войны привели народы к идее – многонациональное государство как явление ныне упраздняется самим временем, поскольку чаянья народов не могут быть реализованы в максимальной мере иначе, как методом образования национальных государств.

Образовались эти страны – Чехословакия, Югославия, Большая Румыния, Венгрия, Польша. И Европа незамедлительно приобрела мину замедленного действия. Множество немцев оказалось за пределами Германии. В чешских Судетах, в польской части Верхней Силезии, в Гданьске, в Познани. В Прибалтике. В Трансильвании, венгерской области, отошедшей к Румынии, где издавна жили саксы, то есть немцы. В отошедшем Италии Южном Тироле. В отошедшем Бельгии районе Эйпен-Мальмеди. В отошедших Франции - Эльзасе и Лотарингии. Но если в бельгийских и французских объятьях немцам было лишь дискомфортно, хотя, возможно, и, учитывая недавнюю войну, достаточно дискомфортно, то на востоке бывшие национальные меньшинства, несомненно, встречавшиеся прежде с угнетением со стороны немцев, стали «возвращать долги». Национальный гнёт в отношении меньшинств в национальных государствах оказался стократ сильнее! По сути, суверенизировавшиеся этносы вынесли из прошлого один «урок» - все уступки основного народа меньшинствам невозможно отыграть назад, и они рано или поздно приводят к отделению меньшинств.

Румыны сгибали в бараний рог венгров Трансильвании, чехословаки – судетских немцев и венгров Словакии, сербы - хорватов. Про антисемитизм, который, в отличие от либерального в этом вопросе австрийского правления, процвёл бурным цветом, писать можно отдельно и долго. Польша же, ставшая страной значительной, приобрела, возродившись, несколько миллионов украинцев, белорусов, евреев, русинов и немцев - причём, очевидно, поляки плохо себе представляли, что им делать с этими группами, и начали на всякий случай с полонизации.

Восточная Европа после крушения Австрии была буквально нашпигована недовольными народами, испытывавшими в той или иной степени, национальный, языковой и зачастую религиозный гнёт. Причём гнёт этот не имел тенденций к уменьшению. И эта колоссальная ненависть готовилась выплеснуться, режимы сотрясались, многие представители национальных меньшинств приходили к социалистическим и коммунистическим идеям, иные же искали выходов в крайнем, утрированном и практически животном национализме, и стоило нацистам в Германии развернуть свою агрессивную политику, как вся эта великая злоба и великая обида вырвались из-под спуда.

Когда мы читаем в статьях, что во всех межнациональных проблемах бывшего СССР виноват лично Иосиф Сталин и причина вообще всех бед - исключительно его решения, то мы должны, несомненно, отнестись к этому с критикой. Хотя, например, передача Абхазии в состав Грузинской ССР, или же – населённого армянами Нагорного Карабаха в состав Азербайджанской ССР, или – включение Молдавской АССР, населённой, в основном, славянами, из состава Украинской ССР в состав образованной после возвращения Бессарабии Молдавской ССР, что привело к позднейшему Приднестровскому конфликту, несомненно, решения сталинского времени. Сталин, напомним, при создании СССР вообще был против административного деления по этническим границам.

Важно помнить, что Европа городила границы после Первой мировой так, что оставила закладки для Второй мировой. Трианонский мир 1921 года, передавший миллион венгров Румынии. Передача части Верхней Силезии Польше. Напомню, там проходил референдум, и большая часть населения Верхней Силезии, немцы, высказалось за то, чтобы остаться в составе Германии, но международное сообщество пошло навстречу польскому меньшинству, поднявшему восстание. Передача населённого немцами и германоговорящими евреями процентов чуть ли не на 90 города Пильзен, то есть Пльзень, Чехии.

Важно помнить также и то, что решения сталинского кабинета, которые привели к межнациональным конфликтам в период распада страны, были сделаны в эпоху общего государства, и не предусматривали передачи национальных меньшинств под абсолютно этнократическую власть большинства.

Однако же в позднем СССР таковая власть образовалась, что, несомненно, принесло некоторым этническим меньшинствам союзных республик – угнетение. Классическое, в духе послевоенных государств Европы. Конечно, отчасти сглаживаемое Москвой и общей гегемонией русских, настроенных в целом интернационалистки. Но чем слабей становилась Москва, тем жестче «проводилась линия» в отношении меньшинств местными "большинствами". Для осетин Грузии, к примеру, предполагалось практически обязательное огрузинивание, с изменениями фамилий и утратой языка, для карабахских армян - выдавливание их с территорий проживания в связи с невозможностью конвертировать их в мусульман, для славян Приднестровья – романизация. И эти проблемы были только надводной частью айсберга. Конечно же, догматически мыслящие члены Политбюро упустили вялотекущие метастазы национализма в некоторых областях СССР. И определённые члены того Политбюро покровительствовали «своим» союзным республикам, закрывая глаза на этнократические поползновения там.

Распад СССР и последовавшие за тем процессы должны стать для современной России колоссальным уроком, и говорить о том, что тогда происходило, необходимо в полный голос и без малейшего лукавства. Потому что этот вопрос для современной России абсолютно, жизненно важен.

Следует, безусловно, сказать, что брежневская и последующие администрации СССР не удосужились вплотную заняться национальными вопросами, и ползучий отход от интернационализма, шедший в тех же странах Прибалтики, в тех же республиках Закавказья и Средней Азии, не встречал должного отпора в Москве. Они предпочитали повторять мантру о ликвидации национального вопроса на веки вечные.

Интересно, как облечённые властью старцы, по сути, мелкие партийные клерки эпохи Сталина, дожившие до конца 20-го столетия, никак не понимали, что принимая вассальные присяги с подарками от узбекских, казахских, азербайджанских, эстонских, грузинских и прочих первых секретарей, и при этом закрывая глаза на дискомфорт русских и некоторых других национальных меньшинств в республиках, они действуют наперекор тысячелетнему русскому делу? Что эти мелкие тогда ещё нарушения законности, мелкий произвол, как это принято было говорить, «на местах» - разрушает ту самую вековую русскую симфонию? Разрушает последовательно и неуклонно?

И если уж вспомнить процветание национальных культур в прибалтийских республиках – эти певческие праздники, эта культивация всего национального, это приписывание древних немецких костёлов Таллинна и Риги - эстонскому и латышскому гению, а польских построек Вильнюса – литовскому, что, по сути, безусловно, лукавство, это воспевание Чюрлёниса, это процветание национального театра в Литве, это издание Лациса невероятными тиражами на полусотне языков, это рижское дивное кино, это великолепие спорта, это вещание культур этих народов на невиданную, колоссальную аудиторию всей многомиллионной страны – то можно заметить одну особенность. Именно эти народы были в числе тех, кто первенствовал в деле разрушения СССР.

Отчего это произошло? Как мне представляется, оттого, что этнократия, сложившаяся в брежневскую эпоху, та, что демонстрировала безусловную личную лояльность, получала в качестве ответа за ту лояльность – право давить у себя всех и вся. Право хамить. Право пользоваться исключительными правами. Что лишь слегка прикрывалось марксистской демагогией и поклонами в сторону Большого брата.

Всё недолгое существование независимых республик Прибалтики между войнами было наполнено – антисемитизмом, ну, это хрестоматийно, антипольскими пассажами в Литве (следует тут упомянуть, что Вильнюс в Литву-то не входил, а принадлежал Польше) и сопровождался оттоком немцев в Германию, и немалым угнетением русских, особенно в областях чисто русских, отошедших к Латвии и Эстонии по мирным договорам рубежа 20-х. После же войны не осталось ни немцев, ни евреев (по известным причинам), как и львиной доли поляков. Новая элита в этих странах отлично понимала, что их народы потихоньку «вышли в финал», избавились от традиционных гегемонов, и для того, чтобы окончательно суверенизироваться, в этих условиях нужно только одно – расшатать власть Москвы. Не власть Певого секретаря, а то идейное притяжение, что излучала Россия. Москва же, целиком положившаяся на лояльность основных народов республик, потеряла малейшую возможность для манёвра. Ей оставалось полагаться лишь на последних латышских стрелков.

Существование России как таковой, безусловно, зависит от той межнациональной симфонии, что звучала в лучшие её эпохи, что предопределила все её великие победы. И самые тяжкие ущербы для нашей страны, как правило, были связаны с нарушениями той симфонии.

И необходимо помнить – этническое и конфессиональное разнообразие требует постоянного государственного внимания. Если оно перестаёт быть для страны источником её силы, то становится источником её проблем и огромным орудием в руках её недругов. И да минет нас чаша сия.

Амирам Григоров

Родился в Баку в 1969 году. С 1993 года проживает в Москве. Окончил РГМУ им. Пирогова, по специальности врач-биофизик. Учился в Литературном институте им. Горького на отделении поэзии, на семинаре С. Арутюнова. Преподаватель физики, биофизики и математики в 1-м МГМУ им. Сеченова. Активно публикует в сети стихи и рассказы, ведёт блог в Живом Журнале.

Однако

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе