Идейные нам не надобны

Этот принцип довольно часто исповедуются властями, причем с давних пор.
Действие «Короля Лира» отнесено автором с IX в. до Р. Х., между тем идейному монархисту непросто было даже в те баснословные времена.

Когда

«Регане с Гонерильей

Он доверился всецело,

И войска препоручил им,

и финансовое дело»,

верный слуга короля граф Кентский возроптал:

«Кент будет груб, покамест Лир безумен.

А ты как думал, взбалмошный старик?

Что рядом с лестью смолкнет откровенность?

Нет, честность более еще нужна,

Когда монарх впадает в безрассудство.

Не отдавай престола».

Увещевания Кента не оказали действия, сислибы Регана и Гонерилья вскоре показали свой нрав, и изгнанного отовсюду Лира сопровождал под видом простолюдина неузнанный им Кент. Верность графа Кентского была оценена лишь в финале трагедии, когда герцог Альбанский обращается к нему и другому изгнаннику, Эдгару Глостеру:

«Друзья мои, вы оба мне опора,

Чтоб вывесть край из горя и позора».

Что справедливо, но немного поздно.

Бесспорно, благородство Кента таково, как никому из ныне подвизающихся на идейной ниве и не снилось, претензии такого рода были бы неуместной ходульностью, однако же и сегодня мы видим, что идейное служение престол-отечеству не слишком востребовано администрацией престол-отечества. С ее стороны скорее наблюдается спрос на тех, кто в своей речевой деятельности не слишком склонен рассуждать, но готов ретранслировать, что ему скажут. «Вам ли, господа, подражать Плинию, ваше дело выдерживать линию», а также «Вы не рефлексируйте, вы распространяйте».

Во всяком случае такие объективно наблюдаемые факты, как упромысливание «Известий» в 2016 г. или же такое странное явление, как полное прекращение со стороны идейных лоялистов попыток анализа в СМИ последних социально-экономических планов партии и правительства, говорят о том, что граф Кентский – это не наш человек и к внутренней политике его допускать не следует.

Регана с Гонерильей всё сделают гораздо лучше.

И в общем-то это правда. Нынешняя модель общественной дискуссии, когда на трибуну выпускают либо людей, без лести преданных любой последней инициативе правительства, либо горячих и безоглядных патриотов заграницы, т. е. нам предлагают на выбор волну и камень, стихи и прозу, лед и пламень, но прочего ни-ни, — эта модель вполне работает. It works.

Причина работоспособности модели в том, что хотя власть в виде ли номенклатурной ряжки, в виде ли сислиба не вызывает особой симпатии, но коллективное «Эхо дождя» вызывает реакцию «Свят-свят-свят, с нами крестная сила». После чего, понимая, что несправедливость лучше беспорядка, граждане хранят лояльность действующей власти, хотя уже не ждут от нее ничего хорошего.

Непреходящая ценность нашей непримиримой оппозиции, ценность побуждающая власть к необъяснимой, казалось бы, снисходительности к уязвляющим ее и кусающим, заключается в том, что с такими врагами никаких друзей не надо. Тем более идейных, искренно преданных престол-отечеству.

Более того, такие люди не только не нужны в рамках описанной двухтактной модели – и зачем же умножать сущности без необходимости? — но и прямо вредны.

Ибо допустить на трибуну людей, говорящих простые вещи, имеющие смысл, причем говорящих такие вещи спокойно и без истерики, значит подвергать себя серьезному риску. Может образоваться точка консолидации вменяемых людей, а публике, причем не только простой публике, но и нотаблям может – horribile dictum – понравиться идея умеренного консерватизма в рамках законности, как альтернатива нынешнему обрыдшему меню из двух блюд.

Этого допустить никак нельзя – что тогда будут делать Регана с Гонерильей? – и поэтому никаких поблажек для консервативной мысли не предвидится.

Что делать? Тут ничего нельзя предложить кроме терпения и времени. Не оставляйте стараний. И помните, что когда-то именно вам придется услышать

«Друзья мои, вы оба мне опора,

Чтоб вывесть край из горя и позора».

Претерпевый до конца спасен будет.

Автор
Максим Соколов
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе