Министерство культуры РФ опубликовало на своем сайте новость под заголовком «Позиция Минкультуры по итогам общественных слушаний по поводу конфликта вокруг оперы «Тангейзер», в которой фактически продекларировала свою позицию в отношении культуры в целом.
Минкульт впервые публично объявил, что намерен лишать финансирования подобные постановки, что фактически и есть цензура, ибо альтернативных стабильных источников финансирования отечественная культура не имеет.
Напомним, что означенные общественные слушания по поводу «Тангейзера», якобы оскорбившего неких верующих, прошли в Министерстве культуры 13 марта. Слова «якобы» и «неких» тут вполне уместны, ибо до сих пор даже суду не удалось найти ни одного оскорбившегося, который бы своими глазами в зале театра видел спектакль Новосибирского театра оперы и балета от начала и до конца. Наоборот, со стороны защиты очевидцев обнаружились десятки – в том числе, членов профессионального сообщества, уважаемых критиков, экспертов национального театрального фестиваля «Золотая маска». Все они публично высказались о высочайших художественных достоинствах постановки, а спектакль «Тангейзер» и директор НГАТОиБ Борис Мездрич были удостоены премии газеты «Музыкальное обозрение», единственной в России профессиональной премии в области академической музыки.
Все рецензии и открытые письма профессиональных экспертов опубликованы – в частности, на сайте театра. Так же, как письма мэтров российского театра, высказавшихся в поддержку молодого режиссера Тимофея Кулябина и директора Бориса Мездрича: это председатель Союза театральных деятелей России Александр Калягин, худрук МХТ им. А.П.Чехова Олег Табаков, президент Гильдии театральных режиссеров России Валерий Фокин, худрук МДТ – Театра Европы Лев Додин, худрук Театра Наций Евгений Миронов, худрук московского театра «Ленком» Марк Захаров, худрук «Современника» Галина Волчек, худрук БДТ им. Г.А.Товстоногова Андрей Могучий, худрук театра «Сатирикон» Константин Райкин, худрук Театра им. М.Ермоловой Олег Меньшиков, Ассоциация молодых режиссеров Петербурга и еще десятки уважаемых людей со всей России. Все эти люди, которые посвятили театру десятилетия своей жизни, не сговариваясь, высказали два соображения. Первое: вопросы, связанные с искусством, ни при каких обстоятельствах не могут решаться в суде. Второе – от судов над искусством до цензуры рукой подать. Табаков заявил прямо: «От судов над спектаклями до сжигания книг на кострах – один шаг». «Очень не хочется возвращаться во времена, в которые свирепствовала цензура», – написал Александр Калягин, и именно эта фраза была вынесена в заголовок его обращения, опубликованного на сайте СТД РФ.
Более того, за три дня до общественных слушаний в Минкульте Центральный суд Новосибирска закрыл дела директора НГАТОиБ Бориса Мездрича и режиссера «Тангейзера» Тимофея Кулябина, возбужденные по части 2 статьи 5.26 КоАП РФ «Умышленное публичное осквернение религиозной или богослужебной литературы, предметов религиозного почитания, знаков или эмблем мировоззренческой символики и атрибутики либо их порча или уничтожение» – с формулировкой «За отсутствием состава правонарушения». Суд внял свидетельствам экспертов со стороны защиты, что на сцене нет и не может быть никаких религиозных символов и предметов почитания – в театре есть только декорации и актеры, поэтому любые претензии по поводу осквернения в данном случае выглядят несостоятельными.
Однако в письменном выражении позиции министерства нет ни слова ни о решениях суда, ни о позиции известных всей стране руководителей крупнейших российских театров – то есть, именно тех, кто только и может претендовать на звание эксперта в области театрального искусства. Минкульт (судя по стенограмме общественных слушаний) предпочел положиться на мнение киноактера Николая Бурляева, служившего в театре менее десяти лет на заре карьеры, а также священнослужителя Всеволода Чаплина. «Минкультуры считает правильным внести в постановку необходимые изменения, а также принести публичные извинения всем, чьи религиозные чувства были задеты», – сказано на сайте министерства. Кого не заклеймил суд, того заклеймил Минкульт, который, казалось бы, призван как раз выступать на стороне культуры, а не поддерживать ее хулителей и не превращаться в цензора.
Поражает исключительный цинизм чиновников, сочиняющих фразы, в которых вторая часть опровергает первую. «Не считая цензуру допустимой, мы напоминаем о нашем праве, более того — обязанности в рамках реализации Основ государственной культурной политики принимать в крайних случаях административные и финансовые меры в отношении государственных учреждений культуры, в том числе — лишать финансирования подобные постановки». Как иначе назвать «наказание рублем» за несоответствие госидеологии, если не цензурой. А что такое, позвольте спросить, административные меры? Увольнения непослушных?
Дальше – больше. Свою позицию Минкульт решил подкрепить мнением авторитетов. Причем чиновников от культуры не удовлетворило уже высказанное мнение Александра Калягина – и они обратились к нему вновь. «Я бы смягчил некоторые формулировки, потому что все перепуганы: сейчас начнется давление со всех сторон. Но, безусловно, ответственность за все происходящее несет директор театра, с этим я согласен», – прокомментировал позицию Минкульта Калягин. Однако уже через несколько часов на главной странице СТД РФ в Интернете появились следующие слова: «На сайте Министерства культуры Российской Федерации опубликована информация об итогах общественных слушаний по поводу конфликта вокруг оперы "Тангейзер". Мы считаем необходимым еще раз обратить внимание коллег на позицию СТД РФ и его руководства по этому вопросу». Далее следуют сразу два известных общественности текста, подписанные председателем Калягиным: уже упоминавшееся обращение «Не хочется возвращаться во времена цензуры» и «Эпидемия религиозных протестов». То, что Калягин не счел необходимым заново комментировать ситуацию в связи с появлением у министерства «позиции», весьма показательно. Все действия Минкульта оказались предсказуемы для мэтров, всё это они проходили на заре своей карьеры, всё это прокомментировали в своих письмах, адресованных прокуратуре и суду сразу, как только «дело о «Тангейзере» началось.
«В нашем театре, – сказано в тексте «Эпидемия религиозных протестов», – недавно вышла премьера «Бориса Годунова» А.С. Пушкина в постановке Петера Штайна. /…/ Штайн сохранил каждое пушкинское слово и вывел на сцену всех многочисленных героев пушкинской трагедии. И, как известно, среди них два высоких сана священнослужителей – герои, скажем, не самые положительные. И, честно говоря, я раньше не задумывался, какие у них кресты, а может, тоже не вполне те, которые должны быть». Далее Калягин призывает театральных деятелей не использовать бессмысленных, агрессивных, лобовых провокаций, но тут же напоминает два важнейших – правовых – постулата. Первый: «Сегодня официально в России отменена цензура – любая! У нас нет цензуры как инструмента государственного надзора, и мне бы крайне не хотелось, чтобы возникла необходимость в его использовании». И второй: «То, что в Новосибирске к ответственности привлекли режиссера Тимофея Кулябина – не правомерно, согласно Положению о театре, «решение о публичном исполнении спектаклей» принимает только театр».
В телефонном разговоре директор НГАТОиБ Борис Мездрич заявил автору этих строк, что от ответственности за спектакль не отказывается и именно поэтому «сдавать его» не собирается. «Я считаю, что «Тангейзер» – отличный спектакль, – сказал Мездрич. – Вы посмотрите, какую он собрал прессу – все статьи, написанные до всяких судов, и все экспертные мнения специалистов по оперному театру вывешены на сайте. Четыре раза мы сыграли этот спектакль, и четыре раза у нас были аншлаговые залы, а мест у нас, между прочим, 1774. И каждый раз после спектакля люди устраивали долгие стоячие овации. Разумеется, спектакль «Тангейзер» мы будем играть. И, надеюсь, весной вывезем в Москву на «Золотую маску». По поводу грядущей финансовой проверки, о которой Минкульт также объявил в своей «позиции», Мездрич сказал, что его радует уже сам тот факт, что представители министерства посетят театр, чего они очень давно не делали. На вопрос о гонорарах, которые показались Минкульту завышенными, Борис Михайлович пояснил, что договор заключается с исполнителями сразу на восемь выступлений – и это является общепринятой практикой в театрах.
«Гораздо больше меня волнует ситуация нарастающей агрессии – которую очень легко спровоцировать в таком регионе, как наш. И ситуация эта уже сейчас развивается по сценарию, который чреват страшными последствиями. Почитайте, что говорит в комментариях новосибирскому журналисту протоиерей Александр Новопашин, настоятель собора во имя святого благоверного князя Александра Невского. И вы поймете, что я имел в виду, когда сказал в суде, что мы можем получить трагедию пострашнее Майдана».
Действительно, сайт «НГС.Новости» приводит слова Александра Новопашина: «То, что разгорается на религиозной почве, задушить сложно, а эта постановка оскорбила не только православных, но и мусульман, и огромное количество народа. В парламенте Чечни об этой ситуации знают. Неужели вы хотите, чтобы здесь был взрыв определенного рода?». При этом сайт Министерства культуры в поддержку собственной позиции цитирует, кроме прочего, заявление Совета глав религиозных организаций традиционных религий России Новосибирска и Новосибирской области, подписанное митрополитом Новосибирским и Бердским Тихоном, имам-хатыбом соборной мечети Новосибирска Салимом Шакирзяновым и главным раввином региона Шнером Залманом Заклосом: «Мы призываем представителей органов власти не допускать событий, таких как новосибирская постановка оперы «Тангейзер», оскверняющая образ Иисуса Христа; карикатуры на пророка Мухаммеда, распространявшиеся в Бельгии и Франции; оскорбляющая память миллионов жертв Холокоста польская выставка, проходившая в Эстонии; разрушение в Афганистане буддийских святынь».
Предоставим читателям самим сравнивать и делать выводы. Напомним лишь, что когда восемь месяцев назад в столицах и регионах шли бурные обсуждения «Основ государственной культурной политики», к которым теперь апеллирует Минкульт, пытаясь оправдать финансовые репрессии, из проекта документа был изъят пункт о том, что «классические учреждения культуры оказывают обществу услуги, сравнимые с услугами армии, защищающей жизнь граждан и безопасность страны». Изъят именно потому, что как только, по словам Валерия Фокина, культура становится услугой, такой важной части культуры, как искусство, делать становится нечего. Между тем во время общественного обсуждения в министерстве в речах спикеров звучали упреки в антипутинской направленности спектакля «Тангейзер», которая, по их мнению, недопустима. Участники обсуждения пытались защитить от культуры не только президента, но и, разумеется, традиционные ценности. И тут снова уместно вспомнить летние обсуждения «Основ госкультполитики», где Марк Захаров заявил: «Общепризнанные традиции – это, вообще, такая наша беда. И не буду я цитировать Бердяева, он как раз считал, что самое важное в серьезном произведении искусства – это выход за общепризнанную норму, в том числе, и за нравственные ценности. /…/ Тогда может появиться действительно подлинное новаторское произведение. Вот мне бы хотелось каким-то образом это отразить. И очень я не поощряю игры со словами «патриотизм» и «свобода». Слишком многие люди пользуются этими словами, выдавая эти понятия за свою философию. Это очень опасно и подозрительно».
Никакие подобные опасения не были учтены. Как не были услышаны слова экономиста, преподаватели Школы-студии МХАТ Александра Рубинштейна, который подчеркнул, что к обсуждаемым «Основам культполитики» нужна еще сама культурная политика – с конкретными целями, ресурсами, правовой средой, иначе актуальным останется лозунг, озвученный студентами Школы театрального лидера: «В Год культуры защитим культуру от Министерства культуры». «Культурной политики» не появилось, как не появилось альтернативного министерству финансового источника – Фонда развития культуры, о котором говорил советник президента РФ по культуре Владимир Толстой. Вероятно, дело в том, что люди культуры ждали документа, который послужит расцвету культуры, а господин Мединский сформировал запрос на руководство к действию, указание, «на что изначально должны тратиться государственные деньги в области культуры» (как заявил Мединский на обсуждении документа в Госдуме). Запрос министра оказался выполнен: обтекаемых формулировок, вроде упомянутых Марком Захаровым «общепризнанных ценностей», в документе предостаточно.
Единственный положительный момент во всей этой весьма отвратительной ситуации – появившееся небывалое единство российских театральных деятелей, многие из которых заявили «Фонтанке», что, на их взгляд, времена комментариев прошли. Надо договариваться друг с другом и действовать слаженно, четко и организованно. Ровно эта же позиция изложена в открытом документе Союза театральных деятелей, подписанном Александром Калягиным: «Очень не хочется возвращаться во времена, в которые свирепствовала цензура. Но, чтобы этого не произошло, должны быть приложены все наши усилия, и усилия самих художников и всего нашего общества».