Между Сциллой и Харибдой
— В вашей творческой биографии было, как известно, немало удивительных совпадений. Вот одно из них: очень ответственный период работы над известной картиной "Поп" — во многом подвижнической, если иметь в виду нераскрытые страницы истории Великой Отечественной — пришелся в свое время как раз на время Великого поста…
— Рабочее название этой картины звучало несколько иначе: "Псковская миссия". Речь в этом фильме о Псковской православной миссии — это действительно одна из наименее изученных и осмысленных страниц истории Великой Отечественной войны. С августа 1941 по февраль 1944 года священники-миссионеры из Прибалтики возрождали церковную (и не только!) жизнь на оккупированных немцами территориях северо-запада России. Успех миссии превзошел все ожидания: были спасены, возвращены к жизни сотни людей. Но судьба почти всех ее участников оказалась трагической. После того, как данные районы были заняты советскими войсками, участники Псковской миссии были высланы в лагеря. Это история между Сциллой и Харибдой, когда человек, исполняя свой долг, оказывается между молотом и наковальней…
Личный подвиг священников, мужественно исполнявших свой долг в условиях двойного гнета — немецких оккупантов и советского режима,- должен был непременно стать достоянием наших современников. Ведь это — совершенно неизвестная страница отечественной истории. О партизанах мы знаем немало, о подпольщиках — тоже, а вот подвиги этих людей до сих пор практически не были изучены и освещены. Об отце Александре, главном герое картины, правда, был написан роман, подтверждающий: это был простой человек, и вместе с тем — совершенно необычный, замечательный…
Пострашнее Бухенвальда
— Владимир Иванович, картина снималась по заказу компании "Православная энциклопедия" — это, насколько мне известно, не первый ваш опыт сотрудничества с этими людьми?
— Да, я уже несколько лет работаю с ними. До картины "Поп" ("Псковской миссии") у нас был фильм "Паломничество в Вечный город" — совместный проект русской православной церкви и Ватикана. Про первомучеников, которые у нас, слава Богу — одни. Картина тогда была показана в прайм-тайм на канале "Россия и вызвала большой резонанс. А затем совместно с "Православной энциклопедией" мы завершили фильм "Поп".
— Чем эта история особенно замечательна лично для вас?
— Всем! Знаете — в этой картине, в исторических фактах лежащих в ее основе, меня действительно волновало буквально все. И самое волнующее — что каждый человек находился там в чрезвычайно, особенно, исключительно сложных обстоятельствах. С ними драматургически немного сходна, пожалуй, только такая ситуация: человек работает разведчиком, а его считают предателем. Это ж невероятно сложно! Так у главного героя фильма, отца Александра все было еще сложнее. Ведь он не был разведчиком — у него и утешения не было. Над ним был всего один суд — Божий… А в жизни — он постоянно находился под гнетом гипотетического обвинения в двойном предательстве (политическом и идеологическом)…
Кроме того — в свете Псковской миссии мы совершенно иначе смогли посмотреть на некоторые страницы нашей истории. Ведь у нас, насколько я знаю, никогда не показывали эти события в кино — а раньше вообще, принципиально нельзя было касаться этой темы.
— Приведите, пожалуйста, какой-либо наиболее яркий исторический факт, о котором вы узнали в процессе работы над картиной.
— К слову сказать, у покойного Патриарха Алексия II отец работал как раз в Псковской миссии. И, насколько я знаю, у Алексия сохранялись даже детские воспоминания: как они с отцом ездили в лагерь военнопленных. Сталин ведь проклял их! И у священников, осуществлявших подобную миссию, не было даже никаких договоренностей с Красным Крестом. Им никто не мог помочь — не имел права! Трудно даже на секунду представить масштаб того бедствия, особенно первых двух лет — что там творилось… Причем, по сохранившимся свидетельствам очевидцев, эти лагеря были пострашнее самого Бухенвальда — зимой в открытом поле веревкой отгораживалось некое пространство, откуда никто не убегал — потому что этим людям просто некуда было бежать. Они умирали там тысячами: гибли от голода, замерзали.
Таким людям и помогали священники "Псковской миссии" — конечно, иногда и местные крестьяне пытались что-то сделать для них, но систематическую помощь оказывала только церковь. Вот это — практически абсолютно неизвестный исторический факт, а ведь помогала церковь очень организованно. Что-то удавалось доставать — одежду, еду, дрова возили. Одно это имело важнейшее значение для несчастных, оставленных всеми людей.
Известны и другие яркие факты: например, Владыко Сергий Воскресенский, экзарх Латвии и Эстонии, фактически возглавивший Псковскую миссию, сумел договориться с немцами, убедить их — и они позволили забрать самых слабеньких, больных детей из лагеря Саласпилс и отдать их в семьи священников, прихожан.
Одна эта акция с детьми, я считаю, искупает все. И отметает все подозрения, обвинения, которые позже были предъявлены участникам Псковской миссии.
Потрясающий кадр
— В ходе работы над той знаменательной картиной вы, как известно, много снимали на натуре, в Псковской области. Интересно — а какова была реакция местного населения на то, что вы делали?
— Реакция была замечательная, и самая интересная — в Пскове. Ведь именно там в ходе съемок реконструировались события военной поры по фотографиям, воссоздавались памятники тех времен, которые немцы снесли. К примеру, была в Пскове стела героям Гражданской войны — фашисты ее разрушили и на том самом месте поставили свастику. И табличку с именами воинов, конечно, убрали.
Не на этом месте, разумеется, но для картины мы реконструировали свастику — конечно, бутафорскую. Но очень убедительный получился монумент: смотришь в упор — и не разберешь, что это только макет. Приготовили мы все для съемок и отошли покурить. Вдруг видим — останавливается жигуленок, оттуда выскакивает мужик в галстуке с гантелью, подлетает к нашему "памятнику" — и давай его крушить! Правда, после первых ударов он понял, что это бутафория, и даже испугался — потому что мог реально сорвать съемочный процесс. Хорошо, у нас оказались "запчасти" — чудом удалось все довольно быстро восстановить. А то съемочный день (и если бы только день!) был бы действительно потерян. Как говорится — и смех и грех: с одной стороны, это, конечно, замечательный порыв, а с другой — эти съемки мы готовили целый месяц. Но по свежести, откровенности — кадр, я вам скажу, был потрясающий! Хотя в картину он, конечно, не вошел.
— Но вы успели хотя бы поговорить с этим патриотом?
— Нет — когда он понял, в чем дело, то сконфузился и быстренько уехал.
— Скажите, ваш фильм смотрели и молодые зрители — какой, на ваш взгляд, главный нравственный урок они смогли извлечь из этой истории?
— Главный урок — это бескомпромиссность. Не по каким-то мелочам, а с точки зрения служения высокому. Ведь если по большому счету — то человек в этом мире все равно одинок — в каком бы многолюдном обществе он ни вращался. И один отвечает за содеянное — как высокое, так и низкое. И нет, на мой взгляд, коллективной ответственности — как не бывает коллективной исповеди.
http://pravda-team.ru/pravda/image/article/6/3/0/282630.jpeg
Маковецкий с кадилом
— Отца Александра в этом фильме сыграл Сергей Маковецкий — это, кажется, первая в его биографии роль духовного лица?
— Да. Он жутко волновался, очень много работал с консультантами — потому что эта роль предполагает и моменты церковной службы, и какие-то другие чисто специфические эпизоды. Надо было все это очень точно отобразить — скажем, правильно ходить с кадилом, в этом ведь тоже есть определенная техника.
— Для этого, может быть, пришлось пожить в монастыре?
— Нет — думаю, это было бы не правильно. Потому что мы снимали историю человека, который очень близок к миру. Вся его духовная жизнь происходила внутри него. И это, дал Бог, у нас получилось: мы ведь не старались изобразить святого. Надо было показать простого, очень простого человека в нечеловечески сложных обстоятельствах — а специфическая монастырская жизнь увела бы нас в сторону от этого образа…
Борщ — с молитвой и с любовью
— Владимир Иванович, насколько я знаю, вы относитесь к числу людей, соблюдающих православные посты. Скажите, следование этой традиции для вас — в тягость или в радость?
--Не в тягость — а поститься для себя считаю обязательным. Великий Пост соблюдаю уже лет 25 с лишним, а крестился я в 80-м году. Сейчас соблюдаю уже все посты — для меня это стало совершенно нормальным. Вот если вдруг перестану соблюдать, наверняка буду испытывать дискомфорт.
— Сейчас на дворе Великий пост. Если можно, в помощь постящимся: какое ваше любимое постное блюдо?
— Во-первых, я умею делать очень хорошие постные щи.
— И каков же рецепт?
— Да ничего специального — постная пища ведь потому утонченная в монастырях, что ее делают с молитвой, с любовью, с покоем. Я вообще люблю готовить. Жена делает постный борщ — а я кислые щи с грибочками. Капустка рыночная кислая. Картошечка. Лучок. Капусту хорошо потушить. Грибочки — половину поварить с картошечкой. А половину — потушить с лучком. В идеале белые. Но и с шампиньонами хорошо получается.
Беседовала Марина Миславская
Правда.Ру