Тем временем стоимость доллара и евро на ММВБ успела несколько раз подряд обновить свои исторические максимумы, а за первую половину января текущего года американская валюта подорожала примерно на 10%. Падение курса рубля закончилось лишь в середине прошлой недели. Тогда впервые с начала года средневзвешенный курс американской валюты «на завтра» на единой торговой сессии ММВБ снизился на 0,77 рубля и составил 32,64 рубля, а евро потерял 1,21 рубля и стал стоить 42,08 рублей. В итоге бивалютная корзина подешевела на 97 копеек — до 36,89 рубля. Однако многие эксперты уверены, что рубль поднялся ненадолго и лишь из-за того, что пришло время платить налоги. У банков были слишком большие валютные позиции, но в какой-то момент поняли, что больше тянуть не могут и стали продавать валюту. Поэтому спрос на рубль вырос, спровоцировав падение валютных курсов.
Понятно, что от перспектив дальнейшего ослабления рубля многие не в восторге, а резкое падение курса национальной валюты в начале года выступило дополнительным раздражающим фактором. Ряд экспертов уже начинают сомневаться в том, что Центробанк в состоянии контролировать ситуацию. «В целом же действия Банка России неадекватны, — считает директор Института проблем глобализации Михаил Делягин. — Выдавая необходимую помощь экономике, он не контролирует ее использование. В результате чего эта помощь в значительной степени попадает на валютный рынок и размывает международные резервы».
Резкое падение курса рубля в начале года, по мнению Михаила Делягина, тоже вина Центробанка. Он обесценивал рубль, надеясь ослабить спекулятивную атаку. Это работает против любого спекулянта с ограниченными ресурсами, соглашается экономист. Он указывает на то, что Банк России не понимает, что рубль атакует не какой-нибудь Сорос, а сам Банк России и все государство в целом, и в силу отсутствия должного финансового контроля атака эта ведется неограниченными ресурсами. «Расширение колебаний валютного курса, а за первые восемь рабочих дней 2009 года его провели семь раз, в сочетании с ослаблением рубля провоцирует даже не связанных с государством спекулянтов на самые грубые и циничные действия, — считает Михаил Делягин, — примерно на те же, на которые провоцирует глупая блондинка, надевшая мини-юбку «по самое не могу», чтобы прогуляться в окрестностях какого-нибудь глухого аула».
Версию о спекулятивной провокации, вызванной неосторожными действиями Центробанка, поддерживает и шеф-дилер Forex Club Алексей Трифонов. Он по-своему объясняет причины возникновения спекулятивного давления на рубль, которое в итоге резко снизило его курс. «Российская экономика остается в большой зависимости от экспорта, — рассказывает дилер, — в текущих условиях, когда цены на нефть не могут остановиться в своем падении, а доходы российской экономики значительно снижаются». Еще сильнее усугубляет ситуацию тот факт, что первоначальный бюджет РФ рассчитывался, исходя из $70 за баррель, а нефть уже сейчас торгуется ниже $35. Это означает, что в определенный момент страна может начать испытывать недостаток средств для финансирования своей расходной части, считает Алексей Трифонов.
Если этот сценарий реализуется, то он будет уже напоминать дефолт, произошедший десять лет назад, когда рубль одномоментно снизился в 3 раза. Тогда Центральный банк долгое время пытался противостоять рыночным тенденциям и сдерживать обесценение национальной валюты, вспоминает Алексей Трифонов. На поддержку было истрачено около четверти золотовалютных резервов страны, но падения не удалось избежать. Причем, как только стало понятно, что Центральный банк сдает позиции, усилилось спекулятивное давление на рубль, отмечает эксперт. Ведь игра на понижение рубля практически без рисков приносит 5—8% дохода в рублях в неделю.
Руководитель Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений Василий Колташов тоже не в восторге от последних действий Центробанка: «Национальному хозяйству нужен сильный национальный рынок, но ослабление рубля только ускоряет разрушение внутреннего спроса». Эксперт считает, что нынешняя девальвация рубля — присоединение к общемировой девальвационной гонке. «Все страны стремятся, отчасти повторяя действия США, ослабить валюты и снизить издержки на рабочую силу, — рассказывает Василий Колташов. — Россия также старается обесценить рубль, опережая США и Европейский союз. В 2009 году такая политика может привести к резкому усилению инфляции, окончательно свалив потребительский спрос в стране. Производство еще более упадет». На мировом рынке девальвация рубля также не обернется выигрышами для сырьевых экспортеров. Ведь внешний спрос падает, ускоряемый снижением реальных доходов граждан США и Евросоюза, заключает эксперт.
А вот директор по корпоративным финансам, партнер компании Grant Thornton Иван Сапронов, наоборот, укоряет ЦБ в том, что он излишне концентрируется на поддержке национальной валюты: «Довольно много средств было израсходовано на то, чтобы отсрочить неизбежную девальвацию рубля. Его падение было бы более плавным, если бы ЦБ перестал поддерживать рубль с лета прошлого года».
Пошел на компромисс
Директор Центра экономических исследований Московской финансово-промышленной академии Сергей Моисеев тоже согласен с тем, что сохранять устойчивый курс рубля Банк России не может, поскольку это означало бы истощение международных резервов, отрицательный торговый баланс и в лучшем случае нулевой экономический рост. С другой стороны однократная девальвация, которую предлагают представители многих инвестиционных компаний и банков, тоже не имеет смысла, считает Сергей Моисеев. Во-первых, она противоречит политической установке президента России о недопустимости резких колебаний рубля.
Во-вторых, шок валютного курса лишит остатков доверия к рублю и потребует от нерезидентов выделять больше резервов на возможные потери по рублевым финансовым инструментам. Понятно, что это негативно отразится на инвестиционной привлекательности России. «Кроме того, однократная девальвация никак не затормозит падение объема международных резервов, — уверен Сергей Моисеев. — Их снижение в значительной мере определяется спросом на иностранную валюту для погашения внешних долгов, который никак не зависит от значения обменного курса».
Есть еще один вариант — переход на свободное плавание курса. Но и он, по мнению эксперта, в нынешней ситуации не подходит, так как чреват гиперреакцией валютного рынка и двукратным обесценением валюты, что можно было наблюдать последние месяцы на примерах Исландии и Украины. «Поэтому управляемое обесценение остается единственным реалистичным вариантом курсовой политики, — заключает Сергей Моисеев. — Вопрос заключается лишь в параметрах управления обменным курсом: предельных значениях курса рубля, а также форме и скорости его снижения».
Получается, что Центробанку пришлось выбирать из нескольких зол меньшее. «С одной стороны, изменившаяся еще в 2008 году макроэкономическая ситуация требовала существенного ослабления рубля по отношению к бивалютной корзине, — объясняет директор по управлению частным капиталом Deutsche UFG Capital Management Руслан Снегур. — С другой стороны, нельзя было не учитывать социально-экономические последствия, которые могло вызвать резкое разовое ослабление рубля». Население, еще живо помнящее кризис 1998 года, могло панически отреагировать на падение рубля массовым изъятием вкладов из банков. Не исключены были при таком сценарии и социальные волнения, считает Руслан Снегур. Ну а если идти на компромисс, то без потерь никак не обойтись. Цена нынешней социально ориентированной, «плавной девальвации» рубля — уменьшение государственных резервов, заключает эксперт.
Директор управления валютных рынков финансовой группы «БКС» Павел Андреев тоже согласен с тем, что Центробанк проводил взвешенную и социально ответственную политику: «У ЦБ была возможность опустить рубль в одночасье и сэкономить золотовалютные резервы страны, но регулятор предоставил населению возможность закупиться валютой, посылая сигналы о предстоящей девальвации еще с октября прошлого года». Вариант резкой девальвации рубля был бы чреват тем, что народ резко бросился скупать валюту, а ЦБ все равно пришлось бы тратить золотовалютные резервы для удовлетворения многократно усилившего спроса. Тем более это могло бы привести к народным волнениям и коллапсу банковской системы РФ, запугивает Павел Андреев. Поэтому ЦБ и была выбрана политика плавной девальвации.
Банкиры оказались еще более сдержанными в своих оценках политики ЦБ. В этом нет ничего удивительного: ругать собственного регулятора — занятие не для слабонервных. Например, заместитель директора инвестиционно-торгового департамента Абсолют Банка Елена Буравлева считает, что пока не стоит спешить с выводами: «По состоянию с начала года на 20 января Центральный банк семь раз ослаблял рубль относительно доллара и евро. Влияние этого на экономику в данной ситуации все же является отсроченным, поэтому оценивать эффективность мер можно только по прошествии пары месяцев».
Тем не менее в рассуждениях банковских менеджеров все-таки присутствовала сдержанная критика. По мнению главного экономиста Альфа-банка Натальи Орловой, политика постепенной девальвации, проводимая ЦБ, хоть потенциально и может позволить обеспечить положительное сальдо по счету текущих операций, но в условиях слабого внешнего спроса может иметь только ограниченный положительный эффект. Кроме того, своими действиями Центробанк формирует устойчивые девальвационные ожидания и приводит к оттоку капитала, считает эксперт. Например, доля валютных сбережений граждан существенно выросла за последние несколько месяцев, отмечает она.
Неопределенный курс
Пытаясь разобраться в причинах и сути последних действий Центробанка, эксперты так и не пришли к единому мнению. К сожалению, то же самое произошло, когда был задан самый главный и волнующий сейчас абсолютно всех вопрос: «Что будет с рублем дальше?» Конечно, многие эксперты подтверждают, что рубль продолжит падать, но масштабы этого падения намечают даже на ближайший год самые разные. В итоге стало очевидно, что эксперты-экономисты сейчас находятся в замешательстве. Причем это сейчас отмечают даже независимые наблюдатели. «Очень непросто было изначально прогнозировать глубину и варианты развития кризиса, — объясняет заместитель председателя комитета Госдумы по проблемам Севера и Дальнего Востока Ростислав Гольдштейн. — Еще сложнее просчитать, как во время кризиса будут вести себя рубль и другие валюты». Прогнозов за последнее время мы слышали немало, но либо они противоречат друг другу, либо достаточно быстро опровергаются жизнью, отмечает депутат. И это лишний раз показывает атипичность нынешнего мирового кризиса, его непохожесть на все предыдущие, полагает эксперт.
Но кое-что кризис прояснил. Например, тот факт, что рубль держался на доходах от высоких цен на энергоносители, на притоке инвестиций преимущественно в тот же энергетический сектор, на появившемся у людей доверии к отечественной валюте и на политической стабильности, считает он. Приток капитала превратился в мощный отток, цены на нефть резко упали, доверие к рублю пошатнулось. «Зато удерживается стабильность, и она в сочетании с необходимой экономической гибкостью и грамотным подходом сможет приостановить падение рубля на гораздо более приемлемых позициях, чем предсказывают пессимисты», — прогнозирует Ростислав Гольдштейн.
На зависимость курса рубля от нефти указали и многие другие специалисты. Например, Павел Андреев объясняет падение курса рубля падением цены на нефть. Ее удешевление приводит к возникновению отрицательного сальдо платежного баланса страны. Приток валюты за счет падения цены на энергоресурсы уменьшился, а бюджетные расходы нужно финансировать. Из этого сложного положения можно выйти тремя способами, считает Павел Андреев. Во-первых, можно сокращать рублевые бюджетные расходы, во-вторых — отпустить валютный курс, чтобы он восстановил баланс. Третий вариант — расходы не сокращать, курс валют сдерживать, а дефицит бюджета покрыть за счет внешних заимствований.
Понятно, что в нынешних условиях России никто не даст в долг, и по большому счету это путь к дефолту страны. Поэтому ЦБ сейчас плавно отпускает курс, а Минфин сокращает бюджетные расходы, объясняет Павел Андреев. Однако сократить госрасходы так, чтобы достигнуть нужного сейчас баланса, нет возможности все из-за того же кризиса. Поэтому все, что не сможет сделать Минфин, будет доделывать ЦБ — девальвацией рубля, заключает эксперт. Рано или поздно наступит равновесие. Но когда и на каком уровне это произойдет, Павел Андреев затруднился спрогнозировать: «Это может быть как 40, так и 70 рублей за бивалютную корзину».
Не больше уверенности в своем прогнозе выразил и Иван Сапронов. Он тоже считает, что сильным российский рубль может быть только при дорогих энергоносителях. Поэтому его курс очень сильно зависит от поведения цен на энергоносители. Если цена на нефть опустится до $20—25 за баррель, то и доллар может подняться до 40 рублей, считает он. Однако насколько упадет нефть до конца года, никто сейчас не берется предсказать, заключает эксперт.
Не верит в скорое укрепление рубля и аналитик группы компаний BroCo Дмитрий Степанов: «Сейчас даже ярые оптимисты не ожидают укрепления рубля в краткосрочной перспективе. Поэтому фактически каждый торговый день на ММВБ спрос на валюту превышает предложение». Однако прогноз по глубине падения курса рубля у Дмитрия Степанова все-таки не такой мрачный: «Мы можем увидеть доллар по цене 36—37 рублей к концу весны, после чего рубль консолидируется на этих уровнях. При восстановлении же товарного рынка и мировых экономик оптимальный коридор для доллара будет находиться в диапазоне 33—35 рублей».
А вот ведущий аналитик отдела макроэкономического анализа аналитического управления банка «Петрокоммерц» Дмитрий Харлампиев строит свой прогноз, ориентируясь на объем бюджетных расходов. По мнению аналитика, фактором, существенно влияющим на девальвационные стимулы властей, является стремление минимизировать «долларовые» издержки расходования международных резервов России, в числе которых покрытие бюджетного дефицита, финансирование госпомощи внутреннему финансовому сектору, а также максимально эффективное «конвертирование» долларовых доходов бюджета в конечные рублевые расходы. Так что если рубль будет девальвироваться пропорционально сокращению объема бюджетных доходов, то курс будет 37,75 рубля за доллар и 42,9 рубля по бивалютной корзине.
Похожий прогноз дал и главный экономист управляющей компании «Финам Менеджмент» Александр Осин: «На конец 2009 года ориентировочный курс рубля к доллару и бивалютной корзине ЦБ составляет, на мой взгляд, соответственно 37 рублей и 39 рублей. Следующие два года тенденция курса рубля к доллару и корзине сохранится, хотя и будет развиваться более сдержанными темпами». В случае возможного уже в ближайшие кварталы текущего года улучшения ситуации на мировых финансовых рынках под влиянием стимулирующей политики прежде всего американских регулирующих структур скорость девальвации российской валюты должна заметно сократиться, предполагает Александр Осин.
А вот Елена Буравлева готова поддержать прогнозы коллег по падению курса рубля лишь на первый квартал текущего года. Вопрос дальнейшего развития событий, по мнению эксперта, будет зависеть от ситуации в российской и мировой экономике и от цен на сырье. По прогнозам правительства, «плавная девальвация» окажет положительное влияние на платежный баланс и доходы экспортеров, напоминает Елена Буравлева. Поэтому, по ее мнению, через определенный промежуток времени волатильность рубля действительно может увеличиться не только в сторону ослабления, но и в сторону укрепления.
Удар по банкам
Что бы ни случилось с курсом рубля, очевидно одно: уже сейчас его падение негативно отразилось на финансовой системе. «Девальвация рубля — страшный удар по банкам, как бы ни старались они увидеть в этом возможность получения новых доходов, например, от торговли валютами и золотом, — считает Василий Колташов. — Снижение покупательной способности рубля разоряет отечественные компании, а с ними и средние слои общества». Банки уже столкнулись с ростом числа «плохих» должников. Эта тенденция только усилится от девальвации рубля, прогнозирует эксперт. Ко всему прочему, обесценились бумаги, в которые банками вложены огромные средства.
Кредитные организации оказались в сложной ситуации — зажатыми в тиски валютного риска по активам и обязательствам, продолжает перечислять негативные последствия падения курса рубля Сергей Моисеев. По его наблюдениям, доля валютных вкладов населения выросла с 13% до 20%, в то время как разместить эти средства в качественные валютные активы достаточно сложно. Российские заемщики имеют в основном рублевые доходы, и они не в состоянии брать на себя валютный риск. В результате удельный вес просроченной задолженности по кредитам в иностранных валютах вырос, отмечает эксперт. Идя навстречу заемщикам, крупнейшие банки предлагают добровольно конвертировать валютные кредиты в рублевые. Таким образом, бремя валютного риска ложится на финансовые институты, объясняет Сергей Моисеев. Однако в целом баланс складывается в пользу банков. Хотя они медленно адаптируются к новой ситуации — доля валютных кредитов, депозитов и прочих размещенных средств с января по декабрь прошлого года увеличилась с 27% до 30%, заключает эксперт.
А вот Руслан Снегур видит, что существенное изменение курсовых соотношений провоцирует недоверие инвесторов, которые априори не готовы приобретать финансовые инструменты, номинированные в слабеющей валюте. Этот факт осложняет финансовым институтам привлечение заимствований. Проблема привлечения инвестиций сохранится до тех пор, пока рубль не стабилизируется на каком-либо уровне.
Однако ослабление национальной валюты отпугивает не только крупных инвесторов, но и частных вкладчиков. «Падение рубля стимулирует население на вывод рублевых депозитов, которые не всегда возвращаются в тот же банк на долларовые счета, — объясняет управляющий директор компании «Арбат Капитал» Александр Орлов. — Более того, банки, занимавшие за пределами России в иностранной валюте (а так делали все крупные кредитные организации, кроме Сбербанка), столкнутся с негативной валютной переоценкой этих пассивов». С другой стороны, часть банков имела значительные портфели валютных кредитов и активов, по которым будет сделана позитивная валютная переоценка, отмечает эксперт. Хотя он тут же добавляет, что одновременно повысится риск неплатежей, что может свести результаты переоценки на нет. Так что выиграют банки со сбалансированной валютной структурой баланса, а проиграют агрессивные игроки, сделавшие слишком большую ставку на рублевый carry trade (пассивы в дешевых долларах и евро, активы в дорогих рублях), считает Александр Орлов.
Зачастую деньги привлекались в валюте, а кредиты выдавались в рублях, что в условиях укрепления рубля приносило дополнительную прибыль, а сейчас приносит дополнительные проблемы, подтверждает директор казначейства Евразийского банка развития Сергей Елагин. Однако он все-таки надеется, что монетарные власти осознают серьезность возникающих проблем и стараются по возможности помогать по крайней мере системообразующим банкам.
О несбыточных мечтах
Еще совсем недавно монетарные власти лелеяли надежду сделать рубль мировой резервной валютой. Но, похоже, что именно сейчас эта мечта стала несбыточной. О сильном рубле, как и о восстановлении его популярности за рубежом, пока даже и думать не стоит, считают большинство экспертов.
Конечно, по закону рубль и сейчас обладает полной конвертируемостью, отмечает Дмитрий Харлампиев. Однако если внутренняя конвертируемость определяется внутренним законодательством и желанием резидентов данной страны осуществлять конверсионные операции, то определяющим фактором внешней конвертируемости помимо формального разрешения является популярность конкретной валюты на мировом валютном рынке. Ее определяет доля в совокупном обороте, желание иностранных ЦБ формировать в данной валюте свои резервы, а также активность использования валютной единицы в обслуживании сделок в процессе международного товарооборота. Во всех перечисленных аспектах позиции российского рубля сейчас не очень уверенные, заключает Дмитрий Харлампиев.
Конечно, в рамках СНГ популярность рубля все еще не упала. И, например, Сергей Елагин, который считает, что у рубля все-таки есть шансы стать в среднесрочной перспективе свободно конвертируемой валютой, указывает на то, что более вероятно увеличение доли «деревянного» в расчетах между странами и компаниями в рублях локально на территории СНГ. И опять-таки, по мнению эксперта, это будет зависеть в первую очередь от тяжести нанесенного кризисом урона и последовательной политики монетарных властей России.
Начальник управления стратегического планирования и развития банка «Юникредит» Владимир Осаковский тоже признает, что возможности превращения рубля в резервную валюту, хотя бы на региональном уровне, нулевыми назвать нельзя. Однако эксперт указывает на то, что частыми остановками торгов, интервенциями на рынке, попытками административного контроля над движением капитала и прочими мерами российские власти сделали большой шаг назад от этой цели.
Первый зампредправления Москоммерцбанка Людмила Лебедева советует не торопиться с выводами: «Этот вопрос следует отложить на год-полтора, до того момента, когда станет понятно, что такое дно и как это отразилось на величине наших резервов, внешнем долге, дефиците бюджета и прочих важнейших макроэкономических параметрах, прямо влияющих на перспективы рубля как резервной валюты». Рубль не может иметь прочных международных позиций, если его не подкрепляет сильный внутренний рынок страны, подтверждает Василий Колташов. О мечте сделать национальную валюту привлекательной можно забыть, пока антикризисная политика не будет способствовать оживлению экономики, считает экономист.
Но есть эксперты, которые в принципе не верят в «дерево». Например, Павел Андреев полагает, что если и в лучшие годы у рубля было немного шансов стать резервной и свободно конвертируемой валютой, то сейчас говорить об этом просто смешно. Да и не нужно, добавляет Сергей Моисеев. Когда обсуждалась идея президента Путина сделать рубль свободно конвертируемой валютой, он публично выступал против. «Однако экономистов у нас слушают в последнюю очередь, — сетует Сергей Моисеев. — В отсутствие других национальных идей конвертируемость рубля была принята и на скорую руку реализована. Больших преимуществ конвертируемость не принесла, поскольку выгоды начинают давать о себе знать, когда развит рынок финансовых инструментов, особенно иностранных, но в местной валюте». А вот возврат к валютным ограничениям, в частности по финансовым операциям, сейчас целесообразен, уверен Сергей Моисеев.
Однако экономист не думает, что власти по политическим мотивам легко готовы вернуться на предыдущий этап развития. В отношении статуса резервной валюты как стратегической цели не произошло никаких изменений, считает эксперт. Для достижения этого статуса нужна определенная работа по развитию финансовой системы. Однако с момента официального заявления не было предпринято никаких шагов, так что мы немного потеряли от того, что бумажная идея отодвинулась на будущее, заключает Сергей Моисеев.
Наталья Логвинова
Профиль