Читателю Виктору Полепкину отвечает обозреватель "Родины", сын погибшего фронтовика Лев Аннинский. Фильм "28 панфиловцев" в первые же недели проката собрал гигантскую зрительскую аудиторию.
Фото: кадр из фильма
Письмо в редакцию
Чем не угодили "28 панфиловцев"?
Уважаемая редакция!
Кругом говорят о фильме "28 панфиловцев". Говорят разное. Решил посмотреть картину и я. Она впечатлила реалистичностью, страшными кадрами. Конечно, это художественное произведение, но веришь, что так могло быть, что так было.
А заставил меня фильм задуматься вот о чем: ну что же мы кидаемся друг на друга в непримиримом споре - вели тот бой именно 28 панфиловцев или их не было вовсе. То, что журналист по заданию руководства мог что-то там приукрасить (или даже напутать), описывая один крохотный эпизод из великой битвы, - это факт доказанный. Ну и что?! В жизни все и жестче, и проще. На мой взгляд, Москва бы пала, если бы при ее обороне не было массового героизма. И он был - это бесспорно. В этом и есть правда жизни. Так было!
Отчего же после фильма вновь разгорелись все эти споры - и в социальных сетях, и в некоторых СМИ?
Я являюсь давним читателем "Родины", помню ваши основательные публикации на "панфиловскую" тему. Хотелось бы услышать ваше мнение о фильме и о том, что происходит вокруг него.
Виктор Полепкин, Архангельск.
Читателю Виктору Полепкину отвечает обозреватель "Родины", сын погибшего фронтовика Лев Аннинский
Не хотелось мне идти на этот фильм - после многочисленных подначек на его счет. Кто бы ни подначивал - европейские ли историки, жаждущие перевоевать войну, или отечественные ликвидаторы сталинизма - мне чуждо выворачивание легенды. Поэтому решил для себя: если уж идти на фильм, то о политиканстве вокруг него надо забыть.
Забыл.
И с первых кадров почувствовал, как правильно сделал: с экрана ко мне адресовались как к человеку, живущему не легендами, а сегодняшним мироощущением. Вот в первых кадрах ребята из сформированной в Казахстане Панфиловской дивизии варганят чучело немецкого танка (из сучьев и палок, но по точным размерам) и упражняются по нему в бомбометании - не гранатами, разумеется (каждая на счету), а камнями. И отпускают шуточки по поводу "коктейля Молотова": мол, развести бы зажигательную смесь в ведре воды - в самый раз будет выпить.
А в моей памяти вдруг возникают такие же призывники, прошедшие Афганистан, Чечню. Тот же солдатский юмор...
Но я не успеваю осмыслить неожиданные ассоциации, потому что смех обрывает ползущая на меня война.
Волоколамский пейзаж - сквозь маскировочные щели и прицелы. Пушечки, винтовочки.
А с той стороны - танки уже не из веток, а из германской стали, изготовившиеся к броску на Москву.
Это неравное противостояние железок, наших и гитлеровских, спроецированное на огромный современный экран, вдруг больно обжигает душу. Потому что отчетливо понимаешь: это смерть повисла над русским, изрезанным окопами полем.
- Нет, не смерть! - звучит ответ. - Чтобы отбить гитлеровскую атаку, надо быть живым. А стоять - намертво!
Психология выверена; крупные планы срабатывают; и вот уже на экране не нынешние солдаты с их шуточками, а красноармейцы Великой Отечественной. Портретно, крупно. Актеры вживаются в образы. Как если бы в смертельный бой у разъезда Дубосеково попали наши современники:
- Отступать некуда, позади Москва.
Снять бы такое тогда? Немыслимо! Тогда снимали как могли. Это осталось в кинохрониках. И в легендах.
Теперь - переживается заново. Неизбежность гибели. Неизбежность Победы. Родина - как заново. И Отечество...
Родина - это то, что тебе досталось. Отечество - твоя судьба. То, что всегда может оказаться в опасности. За Отечество готовы умереть русские люди.
- А я казах, - улыбается солдат.
- Так что же? Если нам придется защищать Казахстан, все узнают, как умеет воевать армия Казахстана!
С автором первого очерка о 28 панфиловцах мне довелось работать в журнале "Знамя" четверть века спустя после боя у разъезда Дубосеково: могу засвидетельствовать журналистскую неподкупность Александра Кривицкого. Конечно, можно и нужно уточнять детали сражения под Волоколамском. Серьезные современные историки, военные журналисты задолго до выхода фильма на экраны поделились с читателями "Родины" новыми открывшимися фактами, ранее не публиковавшимися документами.
Но сколько ни уточняй детали, истина проста. И страшна. Панфиловцы - и увековеченные в легенде, и безвестные - погибли героями. По одной святой причине: они не пустили фашиста в Москву.
Всё. Точка. Об этом не скажешь лучше нашего арханегльского читателя Виктора Полепкина.
Потому такими мелкими и пустопорожними становятся подначки о "28 панфиловцах", когда в зрительном зале зажигается свет. И ты выходишь на заснеженную московскую улицу, которую в 1941 году защитили панфиловцы и спустя 75 лет - авторы честного фильма про них.