Но на этот раз я специально никуда не хочу ходить, проверять себя, искать блох. Это принципиально. Потому что речь идет о вещах основополагающих, которые не нуждаются ни в какой сверке. Либо они есть, либо их нет. Так что претензий к фактологии не принимаю. Хотя и не думаю, что где-то допущу ошибки.
Итак, начнем. Борис Березовский прожил насыщенную жизнь мелкого авантюриста, которого история кинула на самые вершины власти. Он родился, если я не ошибаюсь, в 1946 году. После войны уже. Умер в этом году до Дня Победы. Не мальчиком, обратите внимание. Целая человеческая жизнь, наполненная крутыми поворотами, событиями, деньгами, властью, метаниями, прошла у него от рождения до смерти. Вместо Березовского можно взять кого угодно. Он тут только потому, что о нем недавно много говорили. На что хочу обратить внимание? На временной масштаб. Целая человеческая жизнь прошла со дня окончания войны. Иосиф Виссарионович пережил ее всего на восемь лет. Есть еще страны, в которых события такой давности настолько влияют на актуальную политику? Да, есть. Во-первых, это наши соседи. Во-вторых, это Израиль, который по-прежнему получает политические преференции за трагедию семидесятилетней давности.
Очень интересно. Трагедия была чудовищной, масштаб ее современному человеку представить себе трудно. Под какими вывесками Израиль получает преференции? Под вывеской «Больше никогда». Вот этот момент важен. Больше никогда – что? Евреев не будут уничтожать? Ну, для Израиля это, конечно, важно. Первоочередной вопрос, их можно понять. А для человечества? Больше никогда – это больше никогда одна группа населения не начинает целеноправленно уничтожать другую. И что же? Уроки той войны мы выучили? Вот вам хрен. В следующем году будем отмечать очередную дату. Очередного геноцида. Самого, может быть, страшного в новейшей истории. В чем-то он страшнее, чем Холокост. Сразу назовете эту дату? Вспомните обстоятельства без гугла? Положа руку на сердце, сразу же назовете, кто кого уничтожал? Ну? Хуту тутси или тутси хуту? Две секунды. Нет, конечно, названия эти все знают, но ведь дела никому нет, что всего лишь за сто дней было больше миллиона человек уничтожено двадцать лет назад. Говорят, скорость уничтожения обгоняла немецкие концлагеря раз в пять или в шесть.
Страшная трагедия, на которую человечество почти не обратило внимания. Это же не Европа. Не Ливия, не Сирия. Никто не вмешался. Нет, сейчас есть трибунал, день памяти, всякое такое. Но никакой острой политической актуальности, да? Нет-нет, мы не расисты. Но нам чихать, что там одни черномазые уничтожали других. Тем более, они говорили на одном языке. Дикари, что возьмешь. У них же Гете с Шиллером не было.
Иными словами, страшная мировая война сороковых нас ничему не научила. Как обычно. Такие же звери и животные, какими были. Очки, пиджачок, образование? Гозман? Высшее существо? Выше тутси, выше хуту? Видимо. Нам про это часто говорят. Говорят, к примеру, что мы Верхняя Вольта с ядерной бомбой. Что, стыдно быть Верхней Вольтой? Там недочеловеки живут, видимо. Некультурные твари.
Отсюда все и проистекает. Когда Гозман сравнивал СМЕРШ с СС, вы все обратили внимание, что СС все-таки для Гозмана лучше? И, главное, чем? Да? Вот. У них форма была красивее. Гозман у нас эстет. «Ночного портье» насмотрелся, наверное, в свое время. Роскошные мужчины в СС были. Ну, каминг-аута человек еще не совершил, хотя «сегодня надо быть смелым». Но чего стесняться, мы же все понимаем. Красивая форма, хромовый сапог, хлыст в руке. Повестка дня.
На это почему-то все и повелись. Стали рассказывать Гозману, что СМЕРШ – это не СС, что это контрразведка. Сравнивать надо с абвером. А репрессиями СМЕРШ не занимался. Это НКВД занимался. Поздравляю, чего. Попались. Обеляя одну советскую структуру, начали сами же объявлять другую преступной. Ну, завтра Гозман забудет о СМЕРШе. Основываясь на ваших же словах, начнет обвинять НКВД. И что вы ему ответите? Мы этого не говорили?
Обратите внимание, никаких репрессий я сейчас не оправдываю. Репрессии были, они были преступны. Нет вопросов. Сколько не ходила по сети, но даже от открытых сталинистов отрицания не видела, оправдания тоже. Разве совсем уж отморозки, о которых и говорить не буду. Но вам пытаются навязать коллективную вину, а вы с удовольствием на это ведетесь. На наперстки. Дело же не в танчиках, не в абвере, не в СМЕРШе. Дело в том, что у Германии как раз есть коллективная вина, а больше ни у кого ее нет. Это очень важный момент. И надо прояснить, почему.
А все просто. Гозман и его камарилья хотят судить коммунизм так, как в свое время судили нацизм. Нюрнберг, все дела. Ведь смысл послевоенного процесса в Нюрнберге состоял не только в том, чтобы осудить конкретных людей или конкретные организации. Тут процесс был весьма уязвим с юридической точки зрения. И «либералы» стали активно обращать на это внимание. Почему-то. Однако же главный смысл состоял в том, что судили идеологию. Человечество судило. Нюрнбергские законы. Впервые за всю историю цивилизованная нация приняла такие законы и действовала на их основании. В этом главное и основное отличие Германии от всего остального мира.
Не помните, как нам рассказывали, что Конституция СССР 1936 года была наиболее демократической из всех, которые на тот момент существовали? Только вот не соблюдали ее. То есть, люди, проводившие репрессии, были преступниками по законам своей же собственной страны. Немцы исполняли закон, наши его нарушали. Здесь лежит линия разлома. Отделяющая Гитлера от всего остального мира. Элементы нацизма, надо уточнить, существовали и до него. Сегрегация, расовые законы. США, Великобритания. Но только Гитлер построил на их основании стройную систему.
А вот коммунизм вы осудить не сможете. Я христианка, поэтому для меня коммунизм – печальная утопия. Вызов Господу нашему. Попытка без Него построить рай на земле. Но ведь рай, а не ад. Рай для всех, между прочим. Немцы же строили маленький такой раек для избранных, а для всех остальных – жуткую пыточную. Они этого не скрывали, они подводили под это философию.
У коммунистов были совершенно другие лозунги. Ну, к примеру, Сталина часто обвиняют в антисемитизме, но даже обвинители всегда подчеркивают, что на словах Сталин антисемитизм резко критиковал. Высказывания политика – это часть его дел. Что, Гитлер тоже критиковал антисемитизм? Не слышу?
Великая Французская Революция пролила целые реки крови. Гильотина не останавливалась. Но на ее знаменах было написано «Свобода. Равенство. Братство». Будете судить и эти лозунги? Кто же вы тогда?
Конкретных коммунистов можно судить за их методы. Можно указывать, что благими намерениями дороги к Храму не мостят. Можно говорить, что утопия, при сегодняшнем состоянии человеческой натуры, не осуществима. Но отрицать саму утопию? Отрицать стремление человека к жизни, наполненной смыслом, — это и значит претворять в жизнь идеи нацистов.
Нынешние российские «либералы» могут считать Рузвельта и Черчилля недалекими, близорукими – ох, зачем же они выбрали Сталина? Почему не поставили на Гитлера? Он бы разобрался с большевиками, а уж потом бы они как навалились… К счастью, история сослагательного наклонения не имеет. Никто не знает, что было бы, если. Только я знаю, что если бы Красная Армия не взяла вовремя Нальчик, мои дети бы не родились. Возможно, там был СМЕРШ и НКВД. Мне все равно. Леонид Гозман в лицо мне говорит, что лучше бы мои дети не рождались. Поэтому ему повезло, что не я была его противником на тв-поединке. Я бы с ним разговаривать не стала. Я бы ему его красивую форму СС в глотку запихнула. Потому что я – антифашистка, а он – фашист. И от этого ни ему, ни его подельникам уже не отмыться. Сколько бы они ни корчили из себя интеллигентов. Ничего, фашисты тоже Бетховена играли.
Не давайте втягивать себя в исторические споры там, где речь идет об основах мировоззрения. Не давайте себя обмануть терминами.
Либералы? Ха-ха. Первое, что делают сторонники Гозмана, — пытаются заткнуть рот. Тянутся за 282-й статьей. Будь они полностью у власти, я бы уже сидела. Они называют фашисткой и нацисткой Скойбеду, которая не очень грамотно (мягко сказать) пыталасть отстоять победу над фашизмом. Именно над фашизмом. Поэтому не она фашистка. А те, кто ее обвиняют. Они пытаются счистить с себя этот термин, замаскировать свою бесчеловечную идею. Нельзя им позволить это сделать. Надо проявлять это.
Гозман говорит, что в политике должно быть место всем, кроме фашистов. Ну, в США есть нацисткая партия. Сегодня. Потому что свобода, нет? Но эта партия там маргинальна. Гозман желает, чтобы сначала ему дали право определять, «кто тут фашист», а потом на этом основании выкидывать из политики, отовсюду. Но если уж не пускать в политику фашистов, то первым оттуда надо гнать самого Гозмана. Он хочет увидеть фашика? Пусть подойдет к зеркалу. Пусть откроет энциклопедию и прочтет, что такое реваншизм. С чего он начинается. А вот с этого. С уравнивания. «Что тут, что там – все одно». Сравнивая СМЕРШ и СС, Гозман натурально оправдывает Гитлера. Понятно, что от еврея это слышать дико. Хотя чего тут такого? Когда «Дождь» демонстрирует в праздники на День Победы фильм о бедном мальчике-еврее, который скрыл свое происхождение и был сторонником Гитлера тогда, когда его соплеменников жгли в камерах. Судить конкретного человека с конкретной судьбой вы же не станете? Но вот так Алоизыча втаскивают к нам буквально волоком. Удивительно ли, что у нас люди потянулись за Сталиным? Может, вновь нужен генералиссимус Победы?
Человечество веками тонуло в крови. И сегодня всякий раз, когда вы постите фоточку в инстаграм, кто-то досылает патрон в патронник.
Но веками люди шли от дикости к свету. Христиане, которые именем Христа уничтожали других людей, — были отступниками. Они заблуждались. Нацисты, которые уничтожали других людей, — были прекрасными нацистами, воплощающими свою идею в жизнь. Христианам можно было сказать: что вы делаете, побойтесь Бога. Что вы бы сказали нацистам? Что вы делаете? Они бы сказали – свою работу.
Конечно, и в коммунистической теории есть много сомнительного. Тем более, в той, которая существовала в начале прошлого века. Да только все, что есть в ней сомнительного, с удовольствием подобрали Гозман сотоварищи. И безбожие, и отрицание семьи, и отрицание государства, и даже мировую революцию. При этом откинув все, то было в коммунизме человечного, светлого, что давало надежду. За ненадобностью.
Простите за хаотичность сырого текста. Позже я буду проговаривать это много раз. Уже с цитатами, ссылками, со структурой. Но сейчас хотелось сделать это быстро. А то манипуляции работают, а их, как мне кажется, не замечают.
Ольга Туханина