Максим Кантор
Oтчего-то считают только детей; но в нашем отечестве лишены родительской опеки прежде всего взрослые.
Пройдитесь по Лондону: российское сиротство вопиет в Белгравии и Кенсингтоне.
Вытекающие из России миллиарды — это деньги на приюты, на подарки сиротам, на компенсацию утраченного национального достоинства, это субсидия за отказ от ласк Родины-матери.
Особняки и виллы — это не что иное, как сиротские приюты, а политическое убежище, коего просят обладатели миллиардов, — это обычная просьба об усыновлении. И когда лишенные материнства дети отторгаются даже и от мачехи — что может быть горше?
Если можно ущемить права этих сирот, то с какой стати выделять в отдельную категорию детей?
Чем дети лучше?
Лишить американцев права усыновлять российских детей только справедливо: либо о всех сиротах заботиться, либо уж ни о ком.
Вообще говоря, государство существует затем, чтобы заботиться о детях и стариках. Союзы предприимчивых взрослых — это не государство вовсе, это армия, банда, корпорация, малина.
Исходить следует из реальности нашего малинового бытия, а вовсе не из фантазий на тему государственности. Оливеру Твисту, возможно, естественнее опуститься на дно вместе с другими детьми-воришками, но если у него имеется шанс не потонуть, хорошо бы ему этот шанс оставить. И хотя добродушная девушка, позволившая Оливеру ускользнуть, нарушает правила малины, а Оливер лишается родной среды, вряд ли он будет потом об этом сожалеть.
Впрочем, малина всегда крайне строга в отношении своих прав и понятий.
Уж если общество взрослых дяденек дозволяет старикам нищенствовать, а детям сиротствовать, то надо быть последовательными.
Закрываться щитом из детей — законное право любого бандита. Хоть какой-то прок от детей.
Максим Кантор
Известия