Русская цифирь

Пренебрежительное отношение к статистике всегда оборачивалось для нашей страны либо застоем, либо катастрофой 

Проблемы со статистикой - давняя российская традиция. В этом вопросе у нас веками существовала полная гармония: властям правда о состоянии дел в стране, как правило, была не нужна, а народу ее знать было тем более ни к чему. Между тем весь отечественный опыт говорит о том, что пренебрежение этой точной наукой печально сказывается и на экономике, и даже на судьбе страны.


Без нуля

В домонгольский период нашим предкам было явно не до статистики. В Древней Руси сложение, вычитание, умножение и деление происходило с помощью цифрового алфавита, заимствованного у Византии, - греческой алфавитно-нумерационной системы. При этом буквы для нуля в русской цифири просто не существовало. Какая уж тут статистика?! Для нее даже в стародавние времена требовался серьезный математический аппарат. Многие светлые ученые умы долго не могли вообразить, как в принципе можно считать в алфавитной системе. Потом выяснилось, что делалось это уникальными народными умельцами с помощью специальной хитроумной таблицы и счетов, отдаленно напоминающих те, которыми и в век нанотехнологий пользуются отечественные продавцы в провинции. О сложности национальной арифметики говорит тот факт, что первая таблица умножения, вышедшая из печати в 1682 году, называлась "Считание удобное".

В отличие от многих инноваций статистика пришла на Русь не с Запада, а с Востока. В 1245 году на территории покоренных русских княжеств монголы провели первую выборочную перепись населения, дабы иметь представление об объемах собираемой дани и количестве потенциальных рекрутов. Ордынские счетоводы обошли стороной только церковь - "попов, черницев и кто служил святым церквам". Ханы Золотой Орды устраивали переписи и в 1259-м, и в 1273-м, и в 1287 годах. Первым отечественным "статистиком" в полной мере можно считать князя Александра Невского, который подчас огнем и мечом помогал захватчикам в непростом деле учета и контроля. С конца XIII века за перепись стали отвечать сами русские князья, получавшие от Орды ярлыки на княжение. Возможно, с тех самых времен любая перепись воспринимается россиянами едва ли не в штыки. У населения, наверное, на уровне подкорки отложилось, что власти пересчитывают подданных исключительно с целью их затем либо обобрать, либо призвать. Во второй половине XV века начали составляться "писцовые книги". Впрочем, ни четкой периодичностью, ни точностью, ни большим охватом территорий переписи не отличалась, и как им приходилось выкручиваться, история стыдливо умалчивает. Очевидно, что и тогда манипулирование данными статистики имело широкое распространение. Чему в немалой степени способствовала сложная система статистического учета: считали и по дворам, и по "дымам", то есть количеству печных труб, и т. д. "Писцовые книги", например, как правило, учитывали пашню, с которой взимались налоги, и общее количество жителей.

Впервые идея всеобщей переписи возникла в России только в конце XVII века - через двести лет после свержения ига. Реализована она тогда не была. В первую очередь по причине низкой квалификации "статистиков". Даже местные подворные переписи длились годами и проводились нередко либо совершенно неграмотными людьми, либо специалистами по утаиванию информации. Так что власти вынуждены были ограничиться региональными подсчетами. С тех пор бесконечные переносы сроков всеобщей переписи вошли в традицию. Последний раз это случилось совсем недавно, когда было принято решение отложить всероссийскую перепись, запланированную на 2010 год. По официальной версии - по причине кризиса и нехватки средств.

Сказки императоров

При Петре I отечественная статистика впервые столкнулась с большой политикой. Региональные "переклички" 1710 года выявили катастрофическое падение числа податных дворов - минус 19,5 процента по сравнению с 1678 годом. То есть население в результате прогрессивных, как принято считать, петровских реформ стремительно вымирало. Не мудрствуя лукаво, государь-реформатор отменил "неправильные" итоги переписей и приказал взимать налоги по старым податным спискам, в том числе и с мертвых душ.

Впрочем, существовала проблема сознательного занижения численности населения. Контроль за деятельностью переписчиков в 1710 году был минимальным или полностью отсутствовал, поэтому на местах, несмотря на угрозу смертной казни за подачу ложных сведений, пышным цветом цвела фальсификация статданных - "утаенных душ" центральное правительство насчитало 20 тысяч. К примеру, крестьян записывали в раздел беглых и умерших, дабы меньше платить налогов в казну. Так что лучшего названия для подушной переписи, чем "ревизские сказки", трудно было придумать. Вторую петровскую сказку по указу 1718 года (технология ее проведения заимствована у шведов), при требовании уложиться в год сказывали почти десять лет. В дальнейшем самодержцы отчаянно пытались навести порядок с переписями, но уложиться быстрее чем в пять - десять лет никак не получалось. Недоучет и двойной счет, коррупция и взяточничество ставили крест на объективности и не давали никакой четкой картины бытия. Но и жгучей потребности в точных цифрах у государства, похоже, не было.

Минимальный порядок удалось навести только в XIX веке. Высочайшим манифестом от 8 сентября 1802 года началось бюрократическое оформление статистической деятельности. Каждому министру повелевалось в конце года подавать Его Императорскому Величеству через Сенат письменный отчет по управлению всеми вверенными ему ведомствами и отраслями. 20 марта 1811 года был впервые создан и официальный центр статистики - статчасть Российской Империи при Министерстве полиции.

Идея заменить существовавший с петровских времен громоздкий и, как правило, насквозь фальшивый ревизский учет населения на постоянный сбор статданных возникла только в 50-е годы XIX века. И это при том, что в США всеобщие переписи населения проводятся с конца XVIII века. В каждый год, кончающийся на ноль. К непосредственной разработке детального проекта всеобщей переписи в России приступили и того позже. Несмотря на рост аппарата статистиков, наличие планов и методик, в 1870 году разразился скандал. Представители центрального статотделения решили не обнародовать "сомнительные цифры", призвав власти в ближайшем будущем провести всеобщую однодневную перепись "на научных началах".

Председатель Центрального статистического комитета Петр Семенов-Тяньшанский в 1877 году объяснял необходимость этого дела желанием "познакомиться с населением". У высшей власти такое желание появилось лишь спустя 20 лет - первая всероссийская перепись была назначена на 28 января 1897 года. Не зря, в общем-то, с ней тянули - она стала первой и последней относительно полноценной переписью населения в императорской России.

Любопытно, что в те годы переписчиков интересовали не только имя и фамилия, пол, возраст, отношение к главе хозяйства, гражданское состояние, занятие или положение, вероисповедание, родной язык, грамотность (насчитали 21 процент), место рождения и национальность, но и наличие в семье идиотов и кретинов. Видимо, проблема слабоумия приобрела серьезный размах, и власти захотели узнать о ней поподробнее. При заполнении переписных листов на вопрос об имени и отчестве жены некоторые мужики отвечали: "Баба так и есть, и нет ей больше названия". Хорошо известен и тот факт, что император Николай II в графе "род занятий" скромно указал: "Хозяин земли русской". Обработка данных переписи, проводившаяся в том числе с использованием счетных машин Холлерита, заняла более восьми лет.

Кампания обошлась бюджету в 7 миллионов рублей, население империи составило 129,9 миллиона человек. Перепись одного жителя, таким образом, влетела примерно в 5 копеек. (Отмененная перепись будущего года при общих запланированных затратах в 10 миллиардов рублей стоила бы уже 70 рублей на человека. Инфляция, однако.)

В дальнейшем попытки властей империи привести статотчетность в порядок и сделать всеобщую перепись регулярной оборачивались фиаско. То на пути статистиков вставал прижимистый минфин, то межведомственные конфликты, то социальные потрясения, то война. Запланированные переписи 1910-го и 1915 года в итоге не состоялись. Но совсем без статистики великой державе было туго. В 1916 году наспех и не во всех регионах были организованы сельхозпереписи. Выяснилось, что "неурегулированность народнохозяйственных процессов глубоко потрясает народнохозяйственную жизнь". После Февральской революции новые власти попытались провести городскую перепись (надо же знать, сколько продовольственных карточек печатать), но не смогли "обсчитать" даже весь столичный Петроград.

Социализм - это учет

Казалось бы, после октября 1917-го статистическое дело просто обязано было пойти на лад. Вождь мирового пролетариата был серьезно зациклен на учете и контроле. Владимир Ленин постановил, что всякое статистическое исследование должно идти по единому, строго продуманному плану, касаться всей территории страны и производиться исключительно специалистами. Одним словом, приказал выяснять и обнародовать всю правду о стране.

В первые годы советской власти слова с делами не расходились: проводилось множество вполне объективных статистических переписей и обследований, был создан первый баланс народного хозяйства, совершенствовался бюрократический аппарат статистического учета. Наконец в 1926 году проведена первая всесоюзная перепись населения.

Владимиру Ильичу и не снилось, что по мере построения социализма у статистики возникнут серьезные проблемы все с той же большой политикой. На одном из совещаний ведущий советский статистик Иван Краваль поведал о болезни отрасли под названием "подхалимство": "Работник дает не точную цифру, а старается дать такую цифру, которую он думает, что будет благожелательно принять руководству или тем, кому докладываем, а цифру подтасовать можно даже так, что это не будет уголовным преступлением. Это подхалимство в статистике - самая большая болезнь и самая опасная".

Иван Адамович не понимал, что лично для него самая "опасная болезнь" кроется именно в отсутствии подхалимства, что было по неосторожности продемонстрировано статистиками во время переписи 1937 года. Надо сказать, что товарищ Сталин знал толк в цифрах. И в 1930-м, и в 1935 году он говорил о ежегодном приросте в СССР "трех миллионов душ", лишний раз подтверждая, что "жить стало лучше, жить стало веселее". Так вот, по данным Сталина, с 1930 по 1933 год население СССР увеличилось на 7,5 миллиона человек и составило 168 миллионов.

Элементарная арифметика подсказывала, что по переписи 1937 года строителей социализма должно было оказаться около 180 миллионов. По максимуму насчитали лишь 169 миллионов - такие данные были озвучены после выборов в Верховный Совет СССР в декабре 1937 года. В результатах самой переписи, которая была призвана подтвердить выкладки вождя, значилась и вовсе убийственная не столько для политики Сталина, сколько для статистиков цифра - 162 миллиона человек. Из них более половины взрослых считали себя верующими не в светлое будущее, а в загробную жизнь. Данные исследования 1937 года были засекречены, а организаторы переписи вскоре репрессированы. "Правильная" перепись 1939 года обнаружила в стране 170 миллионов душ. Иосифу Виссарионовичу эта цифра приглянулась, и река советской статистики прочно вошла в русло фальсификаций.

Следующая перепись состоялась спустя аж 20 лет - в 1959 году. Сегодня специалисты не испытывают никакой уверенности в объективности ее данных. Вряд ли, кстати, такая вера в свое время была и у ее заказчиков. Вплоть до развала Союза ЦК КПСС и Совмин, с одной стороны, только и успевали, что принимать "необходимые меры к искоренению фактов приписок и других искажений в отчетности", а с другой - публично гордились показателями роста экономики по сравнению с 1913 годом. Этот год был выбран за точку отсчета по той причине, что именно на него пришлась одна из последних дореволюционных переписей - промышленная, зафиксировавшая высшую точку экономического роста в царской России.

Сравнения со "старым режимом" у советских статистиков всегда оказывались в пользу развитого социализма. Однако в кулуарах признавалось, что ситуация далеко не столь благостна. Так, в феврале 1962 года Никита Хрущев направил в Президиум ЦК КПСС секретную записку, где определил одну из задач Комитета партийного контроля: "Борьба с очковтирательством, приписками". Однако приписки были заложены в саму структуру советской экономической статистики. Без них выполнить пятилетку за три года было никак невозможно. Сам факт существования Госплана, спускавшего предприятиям задания по выпуску той или иной продукции, исключал возможность объективной статистики. Кому же хотелось отвечать за то, что вместо, скажем, обещанного стране миллиона тонн риса реально собрали только 700 тысяч? Потому отчитывались по весу мокрого зерна. Ну а о том, что урожай быстро усыхал, статистике знать необязательно. Объективными можно считать лишь данные о численности населения, выходившие в позднем СССР. До его распада оставалось три всесоюзные переписи - 1970-го, 1979-го и 1989 годов, но изменить ситуацию в сторону большей достоверности экономических данных так и не получилось...

Сегодня никому в голову не придет отменять или секретить итоги переписи. Но воспользоваться традицией по переносу ее сроков, дабы не портить себе и народу настроение, вполне возможно. И вот перепись 2010 года переносится на послевыборный 2013 год. Подводить статистические итоги менее чем за два года до следующих президентских выборов неразумно, а в 2013 году поди разбери, кто в чем виноват.

Что и говорить, статистики пиару плохие помощники. Судите сами. Согласно последней переписи 2002 года по сравнению с 1989-м представителей русской национальности на территории России стало на четыре миллиона меньше. Мир, конечно, вступил в эпоху глобализма, но убывание титульной нации - феномен, вряд ли являющийся предметом гордости любой страны.

Денис Бабиченко

Итоги.RU
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе