«Своих» людей Владимир Панков вычисляет по глазам. Фото с официального сайта фестиваля «Окно в Европу»
«Своих» людей Владимир Панков вычисляет по глазам.
Фото с официального сайта фестиваля «Окно в Европу»
Театральный режиссер, актер, изобретатель нашумевшей (во всех смыслах слова) SOUNDRAMA Владимир Панков снял фильм. Называется он «Доктор», как и спектакль по пьесе Елены Исаевой, поставленный Панковым на сцене Театра.doc в 2005 году. Редкий полнометражный дебют выпускника ВГИКа сегодня бывает таким оригинальным и обещающим, как «Доктор» Панкова, который до сих пор в кино выступал лишь как артист. По крайней мере фильм оценили зрители и члены жюри основного конкурса 20-го фестиваля российского кино «Окно в Европу». Не прошло еще и недели, как Панков увез из Выборга приз Фонда Станислава и Андрея Ростоцких, а также диплом большого жюри, выданный за «смелость и оригинальность музыкального решения». С режиссером побеседовала корреспондент «НГ» Дарья Борисова.
– Не так уж редки случаи, когда театральные постановщики приходят в кино. А ведь это разные стихии, несравнимые способы производства. Каким стал ваш первый поход на сопредельную территорию?
– Не надо делить театр и кино! И то, и другое, и живопись – это творчество, создание нового мира. Каким бы видом творчества ты ни занимался, ты изобретаешь свой язык. Правда, я острее ощутил, когда делал фильм, что театр – это жизнь. Спектакль развивается, меняется во времени. А в кино как сделал, так и будет.
Также в разделе:
Музейный бум и тишина, или Как Дали одолел Коровина
Музейная публика ходит на то, к чему привыкла, привлекать ее к новому государство, похоже, не намерено
No Sex. No Drugs. No Rock-n-Roll
КиноСоюз призвал Минкульт разрешить показ фильма "Клип", ограничив возрастную категорию зрителя
Невинность борделей искупилась эротичностью пейзажей
В Мультимедиа Арт Музее показали, как венгерский мальчишка стал французским фотоклассиком
– Почти все актеры перекочевали в фильм из одноименного спектакля. А как собиралась кинематографическая часть команды? По каким признакам вычисляли своих людей в кино?
– Да по глазам. Смотришь на человека, общаешься и понимаешь – ему эта история интересна, тебе с ним по пути. Когда начали работать, я, кстати, и по части своих актеров сделал много открытий. Оказалось, я их не знал. Они совершенно другие – это выявило кино! А ведь я с кем-то из них пять, с кем-то девять лет работаю! В театре больше возимся с тонкостями, нюансами, я их постоянно останавливаю. В кино работа такая: туда не ходи, сюда ходи. Практически только направляешь. И то по киношным меркам репетиций было достаточно. Иногда на меня косились: сколько он еще будет репетировать? В фильме же есть большие сцены без склеек, в которых существование актеров подчинено внутрикадровому монтажу.
Был день, когда снимали очень «населенную» сцену катастрофы. Я увидел участников массовки и подумал: ведь эти люди просто пришли заработать денег. Пошел с ними разговаривать, старался каждому заглянуть в глаза. Это ж рисковое дело: пленка летит, а в кадре столько людей, может случиться так, что из-за одного придется переснимать. И человеческий фактор сработал, все прониклись настроением, собрались.
– Несмотря на то что доля театра в вашем фильме велика, актеры как раз умудрились избежать существования «на котурнах». А именно так они частенько играют в других фильмах, гораздо более камерных, и это ужасно. Как вам удалось соблюсти баланс?
– Я знал, куда иду, вот и все. У меня прекрасные артисты. Вы видели, как понимают друг друга дирижер и оркестранты? Как он им что-то «говорит» руками? Это же магия. В театре я привык работать так же. Для меня режиссура – это способность разглядеть таланты других. Когда стали снимать фильм, киношники надо мной потешались. Я сидел у монитора, смотрел в него и руками какие-то пассы делал. Мне говорили: «Володь, тебя не видит сейчас никто!» А мне было все равно.
Правильное слово – баланс. Трудно понять и объяснить, как его достичь. Когда я смотрю старые фильмы, удивляюсь: почему в них артисты играют крупно, и мы принимаем эту условность? Может ведь актер существовать размашисто, и это не смотрится наигрышем в том случае, если режиссер его чем-то поддержал. Например, музыкой.
Еще я поражаюсь, когда смотрю некоторые современные фильмы: почему так плохо с темпоритмом?! Режиссеры думают, что они все могут сделать посредством монтажа. Это ошибка. Мы, участники студии SOUNDRAMA, давно пишем музыку на заказ к фильмам. И везде я вижу одно и то же: при съемке не отследили скорость разговора, не учли, что вот здесь и здесь будет музыка. Когда мы уже работали над своим «Доктором», некоторые сцены снимали под музыку, чтобы актеры не вышли из нужного состояния, чтобы ощущали темпоритм сцены. Таскали за ними колонку…
Еще одна важная проблема – никто не работает с музыкой как контрапунктом. Все ею иллюстрируют содержание. Я «Доктора» три раза перемонтировал. Видел вдруг, что нужен еще один акцент. Кадр уже не переснимешь – значит, надо акцентировать посредством музыки, звука. Мне так повезло со звукорежиссером Димой Черновым! Он стал соавтором, переживал, получились ли записанные «бульки» в капельнице… А я ведь часто его удивлял. Например, заявлял: мне лишние шумы не нужны. Он удивлялся: «Ну как, это же кино!» Я говорю: «На фиг шумы, они только мешают». Во многих картинах сегодня злоупотребляют шумами. А вы посмотрите старое кино – там озвучивали только то, что нужно. Меня раздражает живой звук в кино. Он мне не нужен. Я готов больше времени посвятить студийной озвучке, биться с артистом, пока он не выдаст точную интонацию. На «Мосфильме» меня подгоняли: «Давай быстрее!» Но я говорил: «Нет, подождите, вот здесь должно быть так и так». Мне рассказывали, что Тарковский подолгу сидел в тон-студии, доводил уже сделанную фонограмму. Как-то там пощелкивал в нужный момент, поскрипывал – создавал атмосферу, ауру.
– А кто ваши кумиры в кино?
– Я боготворю Параджанова. Кстати, когда я окунулся в кино, вдруг почувствовал: какое счастье – вновь быть учеником! Когда ты многого не знаешь. В театре уже какой-то путь проделан, и я уже даже в каком-то смысле заматерел – меня это пугает. А тут… Я ничего не знаю! Я как утенок, который только вылупился.
– Ваша история с Меньшовым – просто чудо какое-то по нынешним временам. Как в сказке, «у меня зазвонил телефон».
– Да, его словно откуда-то сверху нам послали! В жизни важны такие случаи (боюсь говорить «везение», чтоб не сглазить), какими в моей судьбе стали встречи с Алексеем Казанцевым, Валерием Шадриным, Олегом Кудряшовым, Владимиром Меньшовым. Они не просто дают возможность. От них исходит энергетический заряд, по которому ты понимаешь, что в тебя верят. Знание того, что в тебя верят, очень важно.
С тех пор как мы вышли с кудряшовского курса в ГИТИСе, я поработал в разных театрах с разными людьми. И я понял: нигде нет того, чему меня учил Кудряшов. Синтеза музыки, пластики. Думаю: что же, перестраиваться? Нет! Надо создавать то, чему тебя учили, раз этого нет. То же самое – в кино, где я снимался как актер. Там снялся, тут подснялся… Надо делать свое кино.
«Доктор» – со сцены на экран
Кинематографический шанс дал Панкову Владимир Меньшов. Оказывается, киномэтр исправно посещал премьеры спектаклей Панкова и однажды просто позвонил молодому режиссеру и предложил снять фильм. Соратник Меньшова по студии «Жанр», продюсер Александр Литвинов рассказывал в Выборге: «Владимир Валентинович искал яркого режиссера. Панков – человек талантливый, нервный, даже сумасшедший в какой-то мере. Это то, что нам нужно!» Беспросветную и унылую выборгскую программу действительно всколыхнули лишь хулиганский хоррор Михаила Брашинского «Шопинг-тур» и странная зонг-опера Панкова «Доктор». Это история сельского врача – интеллигентного человека, еще интерном брошенного в страшноватые условия провинциальной больницы. Год за годом он борется за чужие жизни, а своя утекает, как сквозь пальцы. Казалось бы, гиблое дело – переносить на экран монолог длиной в полтора часа (повествование в спектакле и в фильме ведется от лица героя), но Панкову удалось невозможное. Условность парадоксальным образом сплавлена с достоверностью, и в итоге это эклектичное действо складывается в художественное целое. «Я просто знал, куда иду», – пожимает плечами Панков на вопрос «Как вам это удалось?»
Независимая газета