Таблетка от кризиса

Российская фармацевтика оказалась единственным стабильным и прибыльным бизнесом, который практически ничего не потерял от кризиса. Хотя 2009 год обещает внести серьезные коррективы в расстановку сил на рынке.

Российский фармрынок в докризисные 2005—2007 годы рос как на дрожжах (в среднем на 25% в год) и был одним из наиболее быстро развивающихся рынков в Европе. Эксперты прогнозировали, что к 2020 году его объем составит $25—40 млрд. Для сравнения: к концу 2008 года этот показатель, по оценке генерального директора DSM Group Александра Кузина, составлял $14,5 млрд. Причем в рублевом эквиваленте за прошлый год рынок вырос с 365 млрд рублей до 458 млрд рублей. Но этот процесс в основном обеспечивается не за счет увеличения количества проданных упаковок, а за счет роста цен.


  Основной закон рынка: товар стоит столько, сколько за него готовы платить потребители. Рынок лекарств, так же как и любой другой, двигается вслед за спросом. Увеличение покупательной способности населения, пожалуй, одно из самых главных условий его развития. Потребление дорогостоящих лекарств за прошлый год выросло почти в три раза. Даже кризис не сильно изменил отношения соотечественников к аптечному шопингу: в последние годы спрос на более дорогие препараты только увеличивался и — парадокс — продолжает расти по сей день. 
  По оценке DSM Group, в феврале 2009 года больше всего россиянами было куплено лекарств в ценовой категории 150—500 рублей, а это 39% всего рынка в стоимостном выражении. Если год назад среднестатистический житель нашей страны тратил на фармацевтические препараты около $75 в год, то в 2009 году — уже $100. Как свидетельствуют результаты опроса Profi Online Research, около 60% граждан не собираются экономить на лекарствах в нынешних кризисных условиях (см. данные опроса).
  Заработать на бесплатном  
  Стабильный рост спроса на дорогие препараты в последние годы поддерживали также и госрасходы на бесплатное лекарственное обеспечение граждан. В 2007 году государство по всем своим «лекарственным» программам потратило (из различных уровней бюджета) 167 млрд рублей, в 2008-м — 163 млрд рублей, обеспечив фармрынок платежеспособным спросом примерно на треть его общего объема. 
  Нынешний год для участников рынка начался с опасений, что гарантированный и оплаченный государством спрос не бесконечен и многие дорогие импортные препараты вскоре исчезнут из списка доступных бесплатно по госпрограммам (часть обещанных населению препаратов, кстати, исчезла из него давно). 
  Поводом для тревог стал приказ Минэкономразвития от 30 января сего года, гарантирующий при госзакупках преференции для отечественных производителей — предпочтение зарубежным производителям предписывают отдавать только в том случае, если их товар будет не менее чем на 15% дешевле аналогичного российского. 
  Вот только какую продукцию следует считать выпущенной в России, Минэкономразвития указать забыло. И теперь участники фармрынка гадают — то ли это простая фасовка готовых импортных препаратов или же все-таки изготовление оригиналов. Ориентиром пока служит Таможенный кодекс РФ, определяющий, что для товаров, которые произведены с участием двух и более стран, страной происхождения считается та, в которой проводились последние операции по переработке или изготовлению. А значит, что российская фасовка не обеспечивает попадание в шорт-лист. 
  Однако российским производителям, несмотря на обещанные преференции, радоваться рано. Опыт показывает, что, например, по программе дополнительного лекарственного обеспечения (ДЛО) государство чаще всего не находит аналогов замещения импорта. По информации ЦМИ «Фармстандарт», доля отечественных препаратов в системе госзакупок в ДЛО в 2007 году составляла 10%, а в 2008 году она снизилась до 4%. 
  Генеральный директор Ассоциации российских фармацевтических производителей (АРФП) Виктор Дмитриев утверждает, что отечественные аналоги есть как минимум у половины импортных лекарств, однако оптовые и розничные сети блокируют поступление российских препаратов на рынок, отсекая их на уровне региональных аукционов.
  По данным экспертов, фармрынок России контролируют 10 корпораций, на которые приходится 30% рынка. А 70% всего рынка находится в руках 50 крупнейших корпораций. На начало 2007 года в России присутствовало более 800 фирм—производителей лекарственных препаратов. Дистрибьюторы интенсивно продвигают поставки импортного товара отечественным оптовикам через собственные склады иностранных производителей, расположенные на территории России. Отсюда и ускоренный рост импорта готовых лекарственных средств (ГЛС), и низкий процент производства отечественных препаратов. 
  Мотив понятен: импортное лекарство, как правило, дороже, соответственно выше и навар с одной упаковки. По данным агентства DSM Group, средняя стоимость упаковки импортного лекарства для ДЛО за 2008 год составила 909 рублей, российского — 60 рублей. Разница в цене, а соответственно и в абсолютной величине наценки — огромная.
  Сами участники рынка объясняют ситуацию тем, что качество зарубежных препаратов несоизмеримо выше. Однако во многом это лукавство, поскольку отечественными, как мы уже говорили, считаются и те лексредства, которые изготовлены на российских производственных площадках известных мировых производителей. А свои производства в России имеют, например, такие компании, как КРКА, «Сервье», STADA, «Актавис» и другие.
  Чью маржу оплачиваем?  
  Сегодня в России 75% лекарственных препаратов — импортные, и за последние 10 лет эта цифра почти не менялась. С падением курса рубля стоимость лекарств стала резко расти, и к концу этого года, как полагают эксперты, цены могут вырасти на 60—100%. Причем увеличивалась стоимость и отечественных препаратов, поскольку при их производстве используются заграничные компоненты. Разумеется, в коммерческом сегменте дистрибьюторы и розничные сети переложили часть курсовой нагрузки на рядовых потребителей. Кроме того, некоторые оптовые поставщики, стремясь отвести от себя возможные риски, стали устанавливать цены в евро или долларах на весь ассортимент, не учитывая страну происхождения препаратов.
  Кто же виноват во взвинчивании цен? «Стрелочник» пока не назван. Оптовики утверждают: после нового года прайсы производителей увеличились на треть, что и явилось основным фактором розничного удорожания. У Ассоциации российских фармацевтических производителей другие данные: отпускные цены перед новым годом выросли не более чем на 10—13%, а остальная накрутка — на совести оптовиков и аптек. 
  Аптеки подозрения в накручивании цен отметают. Откровением стали результаты недавних проверок розничных сетей в Санкт-Петербурге — ревизоры обнародовали целый список из 50 жизненно важных препаратов, стоимость которых по сравнению с недавними ценовыми уровнями увеличилась на 125—400%. Так, отечественные жаропонижающие средства подорожали в 2,5 раза, противоаллергенные и желудочные препараты — в 4 раза. Причем вины аптек в удорожании проверяющие не нашли: согласно их отчету, цены росли за счет производителей и оптовиков. Эксперты отмечают, что правила ценообразования на фармпрепараты зачастую не соблюдаются многочисленными посредниками. По этой причине разница между розничной и отпускной ценой достигает 100% и более (в среднем торговая надбавка составляет 50%).
  Откуда при таком благопристойном поведении всех участников цепочки берется и — самое главное — кому достается маржа при таком серьезном скачке цен? Кажется, ответ стал известен первому лицу государства: в марте президент Медведев призвал «всякого рода посредников» иметь совесть и поручил руководителям регионов разобраться с ценообразованием. Многие губернаторы, надо сказать, откликнулись на замечание весьма оперативно, установив достаточно жесткие ограничения на торговую наценку. 
  Президент обозначил три основных направления работы власти на фармрынке: контроль над ценообразованием, расширение спектра лекарственных препаратов российского производства и контроль государства над финансированием бесплатного лекарственного обеспечения, осуществляющимся за счет бюджетных средств.
  Возможные «антикризисные» меры обсуждались в Росздравнадзоре еще в конце января. Например, предлагалось обратиться к региональным властям с тем, чтобы они как минимум не повышали арендную плату и коммунальные взносы для аптек. Удешевить импортные поставки могло бы временное снижение таможенных пошлин, но дальше дискуссий дело не пошло. 
  Однако фармацевты говорят, что нынешнее повышение цен — это еще цветочки, поскольку аптеки пока «переваривают» препараты, закупленные в декабре—январе по старым ценам. Критический период в российской фармотрасли должен наступить в мае—июне 2009-го. По оценке ЦМИ «Фармстандарт», на рынке к этому времени появятся препараты по новым ценам, в то же время ассортимент будет стремительно сокращаться. 
  Розничные продавцы сигнализируют, что уже в настоящее время возникла угроза перебоев с поставками препаратов, включенных в перечень так называемых жизненно важных лекарственных средств (ЖВЛС), — они обязаны быть в ассортименте аптек и госпитальных запасах при любых обстоятельствах. Причины понятны — жизненно важные лекарства по закону подорожать не могут: их отпускные цены и размер торговых надбавок зафиксированы в рублях приказами местных органов управления здравоохранением и обновляются не чаще, чем раз в год. Как утверждает розница, ЖВЛС и в хорошие времена являлись убыточными, а сегодня выполнять обязательства перед государством себе во вред компании просто не готовы. 
  Оживить мертвеца…  
  Как следует из недавно внесенной Минпромторгом в правительство стратегии развития фармацевтической отрасли, к 2020 году доля российских препаратов на рынке должна будет составлять не 20—25%, как сейчас, а 50%. Импортозамещение лекарств решили сделать одним из важнейших направлений госполитики. Начать планируется со стимулирования контрактного и лицензионного производства с одновременным ужесточением правил игры для иностранцев, поставляющих препараты в Россию. 
  Однако скандалы с лицензионными лекарствами заставили насторожиться многих владельцев громких брендов. Последний из них — использование производимых по контракту препаратов фирмы «Сотекс» (входит в холдинг «Протек»), приведшее к двум смертям. Как выяснилось, при производстве были перемешаны ампулы «Милдроната» (общеукрепляющее средство) и «Листенона» (используется во время операций для релаксации мышц) — причем «Милдронат» выпускался на «Сотексе» по контракту для латвийской Grindeks. 
  Будут ли международные компании после этого инцидента охотнее доверять отечественным производителям выпуск своих препаратов? Скорее всего, они предпочтут строить собственные производственные мощности на территории России. Тем более что предприятия, развивающие производство в России, смогут рассчитывать на налоговые преференции, а также упрощенный доступ к участию в программе ДЛО.
  Впрочем, наши производители тоже проявляют активность. Так, компания «Герофарм» (входит в двадцатку ведущих российских производителей фармацевтических препаратов) рассматривает возможность создания новых мощностей под Санкт-Петербургом и в Московской области. Инвестиционное подразделение госкорпорации «Ростехнологии», компания «Проминвест», приобрела 26% акций компании «Ирвин-2» (одного из основных поставщиков лекарственных препаратов по госпрограммам) и поможет ей построить завод в Московской области. 
  «По итогам года рынок может увидеть новых лидеров, среди которых будут компании, которые сумеют в период перемен мобилизовать ресурсы, оптимизировать производственный процесс и правильно инвестировать», — заявил директор «Герофарма» Петр Родионов. Консолидация и перераспределение рынка неизбежны, и в ближайшее время эти процессы будут только развиваться, утверждают эксперты. Не исключено, что инвесторы будут вкладываться не только в скупку готовых, раскрученных производств, но и в строительство новых. 
  Прогнозируют эксперты и возможный приход на фармрынок новых сил, имеющих своей целью быстрое проникновение и резкое наращивание доли рынка, сопоставимой с долей лидеров сегмента. Такие инвесторы, полагает директор по маркетинговым исследованиям ЦМИ «Фармэксперт» Давид Мелик-Гусейнов, скорее всего, придут в российскую фармацевтику извне, из смежных или вообще далеких от фармацевтики экономических систем: нефтяной отрасли, телекома, авторынка, агробизнеса. Причем новые игроки, по мнению аналитиков, будут отечественными: в условиях кризиса капиталы перетекают в так называемые защитные сектора, к которым относится и фармация. 
  Не исключено, что приток свежих денег поможет справиться с проблемой, с которой фармпроизводители столкнулись в 2004 году. Тогда, чтобы повысить конкурентоспособность российских производителей и повысить качество лекарственных средств, государство обязало изготовителей перейти на работу по стандартам GMP (Good Manufacturing Practice for Medicinal Product). Этот международный стандарт качества субстанций, лекарственных средств, биологически активных и пищевых добавок мог бы подтолкнуть их к выпуску более конкурентоспособной продукции. Но оснащение только одного среднего цеха по стандартам GMP стоит более $20 млн. В итоге большинству российских фармпроизводителей европейские форматы оказались не по зубам из-за банальной нехватки денег. 
  Поможет ли подобное переформатирование рынка покончить с порочной практикой взвинчивания цен и наладить выпуск достойных по качеству и главное недорогих отечественных медпрепаратов? Напомним, что россияне потеряли свою фарминдустрию после распада СССР, поскольку все производства ГЛС были сосредоточены в Восточной Европе, Украине, Белоруссии. В России остались в основном производства субстанций (действующее вещество, которое является основой фармпрепарата), но они не выдержали конкуренции с более дешевыми аналогами из Индии и Китая, в том числе и на собственном внутреннем рынке. 
  Именно этот факт — отсутствие собственной сырьевой базы — и стал основной причиной нынешнего удорожания лекарств, в том числе и отечественных. Сегодня из субстанций российского производства изготавливается менее 8% препаратов! До 90% лекарств в России производится из зарубежного сырья, цена на которое точно так же зависит от курса валют, как и цена на импортные лекарства. А значит, рост цен на препараты российского производства, хоть он и отстает от удорожания импортных, все же неизбежен. 
  Для того чтобы отечественная фармпромышленность что-то зарабатывала, нужны немалые вложения в разработку инновационных препаратов. Но стоимость работ только над одним лекарством сегодня приближается к $1 млрд, а длительность разработки доходит до 3—5 лет. Около $300 млн из этих средств, по оценке Давида Мелик-Гусейнова, уходит на разработку инновационного лекарства, еще около $500 млн — на клинические испытания и где-то $200 млн тратится на запуск препарата на рынке. А окупаются затраты на одно инновационное средство только в течение примерно 10 лет. 
  «Конкурировать наравне с мировыми лидерами фарминдустрии невозможно и потому, что у них исследовательские институты, производство и продажи расположены по всему миру. Фармпромышленность в этом плане можно сравнить с автопромом. Глупо предполагать, что ВАЗ даже в России может наравне конкурировать с глобальными производителями автомобилей», — сетует Александр Кузин.
  На данном же этапе, чтобы избежать проблемы резкого удорожания лекарств, российский фармбизнес предлагает достаточно простые, но эффективные вещи. Например — отменить НДС на производство фармпрепаратов и 10-процентную пошлину на ввозимые лекарственные средства. А это ни много ни мало — $4 млрд в нынешнем годовом обороте рынка. Конечно, такая экономия снизит поступления в казну, тем не менее позволит сбить цены на 25—30%. И еще государству, полагает Давид Мелик-Гусейнов, нужно вкладывать деньги в отечественную науку. Иначе так и будем продолжать кормить астрономическими прибылями иностранцев.
  Иван Гаркун, Эдуард Куликов
Профиль
Поделиться
Комментировать