ПОД БАХА ПИШЕТ РАКОВ

В залах ярославского Союза художников открылась выставка Бориса Лейфера «Импровизации», посвященная 65-летнему юбилею художника. Родился Борис Борисович на Украине, в Ивано-Франковске. Тягу к живописи почувствовал достаточно рано, и мама, работавшая микробиологом, сделала все, чтобы осуществить мечту единственного сына. Юноша успешно поступил в знаменитую Репинку. Здесь вместе с артелью таких же молодых служителей кисти ездил на практику в Крым, Словакию, Среднюю Азию. А однажды его, как отлично успевающего, отправили в Венгрию.
В залах ярославского Союза художников открылась выставка Бориса Лейфера «Импровизации», посвященная 65-летнему юбилею художника.
Родился Борис Борисович на Украине, в Ивано-Франковске. Тягу к живописи  почувствовал достаточно рано, и мама, работавшая микробиологом, сделала все, чтобы осуществить мечту единственного сына. Юноша успешно поступил в знаменитую Репинку. Здесь вместе с артелью таких же молодых служителей кисти ездил на практику в Крым, Словакию, Среднюю Азию. А однажды его, как отлично успевающего, отправили в Венгрию. В Ярославль Лейфер приехал в далеком 1982 году из Сыктывкара, где работал в республиканском театре Коми АССР. Оформлял «Тиля» и «Горячее сердце» Островского. Сейчас работы первоклассного колориста, вернувшего славу так непопулярному в советское время натюрморту, находятся в Русском, Чикагском музеях, в картинных галереях Италии.
У художника двойное гражданство - израильское и российское. В городок Реховот, что в 25 километрах от Тель-Авива, он чаще всего отправляется писать  поздней осенью, когда у нас становится темно. Там друзья в своем доме выделили ему комнатку под мастерскую. В Израиль он впервые попал в 1991 году. Его работы очень понравились местному Союзу, и ему даже выделяли некоторую сумму на кисти и краски. Сейчас, правда, такой практики не существует. Художники выживают сами. Лейфер - желанный гость и в галереях Нью-Йорка. Выставки организует его двоюродная сестра Бэлла. Она работает в журнале «Новое русское слово». В свое время была дружна с Ростроповичем и Бродским. Гиперреалистические, абстрактные пейзажи, напоминающие видения и сны, у Лейфера соседствуют с вполне привычными видами. Взгляд от покорного израильского ослика, навьюченного поклажей, легко перемещается на ростовского козла, гордо шествующего вдоль торговых рядов. Осенние улочки Парижа и виды Крита соседствуют со зданием ярославской макаронной фабрики и покосившейся провинциальной  банькой. Картина «Тоска в деревне» с псом, воющим на луну, написана  после смерти мамы. Так тяжело было на душе. Натуральность роднит картины Лейфера с полотнами старых голландских мастеров. Его цветы благоухают. Художник не может писать их, если они чуть-чуть привяли, - подлинность ему необходима. Фрукты почти осязаемы: персики бархатисты, а виноградины налиты прозрачным зеленоватым соком. Мечта гурмана - натюрморт с вареными раками и холодным пивом. Аппетитных членистоногих, купленных в «Метро», Борис Борисович живописал под торжественную музыку Баха. Чаще же всего он вдохновляется под оперные арии Марии Каллас и Пласидо Доминго. А вот от ободранной тушки кролика, приобретенного на Центральном рынке Ярославля (лапки несчастного окровавленного зверька перевязаны веревкой), хочется отвести взгляд. Благо шедевр предусмотрительно запрятан в самый дальний угол экспозиции.
Золотое кольцо
Поделиться
Комментировать