Дорога в деревню была расчищена, но если бы поехала встречная машина, то двум легковушкам было бы просто не разъехаться и нам пришлось бы включить заднюю передачу и ехать до Заречного обратно. Дорога идет все в гору и в гору, а на самом верху деревня, весьма красивая, между прочим, с новыми, такими же красивыми домами. А вот дом солдатской вдовы Марии Николаевны Антонычевой старый, склонившийся на одну сторону. Всегда безошибочно определяю дома ветеранов. Они, как правило, старой постройки.
Встречают нас сначала собаки - одна маленькая, другая большая. Бегут к автомашине, оглядываясь на калитку, из которой должна появиться хозяйка, а ее все нет и нет. Мороз о себе сразу же напоминает, и, опасаясь собак, все-таки идем к дому. Опасались не зря - фотокорреспондента собака все-таки умудрилась укусить. Наконец появляется хозяйка Валентина Александровна. Она для матери, солдатской вдовы, не только единственная дочь, но и ангел-хранитель.
Валентина Александровна родилась в начале войны. За год до ее рождения сыграли свадьбу ее родители. Привез к себе в Никитино-Троицкое молодую жену Марию Александр Антонычев. Была она завидной девушкой - поглядывали на нее на беседе многие парни, а она выбрала себе Сашу Антонычева. Хозяйственный он был, трудолюбивый. Мать Марии была довольна выбором дочери, говорила: «Жить с ним легко будет, он тебя уважает и жалеет».
А жить-то и не пришлось. Привез Александр дочку из родильного дома, молча уехал распрягать лошадь. И потом молчал, когда домой вернулся, и управляться стал. Она дочку накормила, положила в зыбку и спросила его за ужином:
- Наверное, деревенских мужиков на войну заберут, когда уже снег выпадет, урожай-то убирать надо. Не говорили в конторе когда?
- Завтра, Маня, мне в военкомат.
Она так и обмерла, вымолвила только:
- А как же я с Валюшкой-то? Ей ведь всего несколько дней.
- Не одна ты остаешься. В деревне-то уж некоторым похоронки пришли.
Говорил с ней строго, а глаза о другом говорили. Уж очень он любил свою Марию.
Последняя ночь для них пролетела как одна минута.
Мария Николаевна рассказывает об этой ночи и плачет:
- Он Валюшку-то оставил с палец. Накануне привез, а утром на фронт. Любил он меня так, как теперь и не любят. Жалел, делать по дому ничего не разрешал, за скотиной сам ходил. Валюшке года не было, как она сиротой стала, а я - вдовой солдатской. Погиб Александр Дмитриевич Антонычев смертью храбрых 29 августа 1942 года. Не отдавала почтальонша мне похоронку, жалела. А я уж догадывалась, потому что она как меня увидит, так на другой посад уходит...
Кем только не была в военные годы солдатская вдова! Где нужны были ее руки, там и работала. До войны она успела выучиться на бухгалтера. Работала в своем колхозе счетоводом, потом в объединенном хозяйстве, но в страду полола, косила, жала, подавала снопы. Выполняла всю деревенскую работу, вот пахать на лошади не пришлось. Слабые у нее руки были, не удерживали ручки плуга. Свою непосредственную работу счетовода приходилось делать по вечерам и ночам.
Война закончилась, немногие вернулись живыми, а она все ждала. Выйдет на деревню и вглядывается вдаль. Не верила она похоронке - вон в соседнем колхозе жене тоже похоронка пришла, вслед за ней солдат вернулся живой, из госпиталя привезли, без ноги. Ей бы такое счастье!
После войны их край стал оживать. В двух километрах от деревни открылся карьер по добыче строительных материалов - песка, камня. Построили обогатительную фабрику, подвесную канатную дорогу. По ней день и ночь громыхали вагонетки, везли на станцию гравий, щебень. Камень добывали открытым способом. Гремели взрывы по округе, пугая лошадей и коров. Звали Марию Николаевну работать в бухгалтерию карьера - не пошла. Осталась верной колхозу «Заря», до самой пенсии там отработала. Дочь растила, потом внука помогала на ноги поднимать.
У Валентины личная жизнь не заладилась. Одна растила своего Саньку. Впрочем, не одна - бабушка в помощниках была. Пришла пора Александру служить, и попал он в Афганистан. Сколько слез пролили женщины! Молились за него и отмолили - вернулся Саня живым. Уже скоро сыну его Диме идти служить. Хоть бы война ему не досталась!
Валентина Александровна до ухода на пенсию работала в животноводстве, ухаживала за свиньями в подсобном хозяйстве автотранспортного предприятия. Довелось мне увидеть ее «подшефных». Каждую свиноматку хоть на выставку отправляй - до того хороши!
Валентина Александровна очень любит животных. Дачники уехали, а собаки, кошки остались. О них она заботится. Для кошек приходится в такие морозы и дома протапливать, а не только кормить, собакам еду варить. Вот и в день нашего приезда она торопится по своим, чужим делам. Мы разговариваем с Марией Николаевной. Замечаю на стене ее портрет, прекрасно выполненный.
- Это меня сосед-художник нарисовал, -
говорит Мария Николаевна. - Он только летом приезжает из Москвы.
Рядом с ее портретом еще одна картина - уголок Ново-Троицкого.
- Повезло нам с соседом, - еще раньше обмолвилась Валентина Александровна.
Неизвестно, кому больше повезло. Может, как раз художнику Олегу Павловичу Ожогину, что живет он рядышком с такими замечательными женщинами.
А нам пора уходить.
Мария Николаевна говорит на прощание: «Третьего февраля мне девяносто девять лет исполнилось, сотый годок пошел».
- На столетие мы к вам обязательно приедем, - говорим в ответ и, не скрывая сожаления, покидаем гостеприимный дом.
Золотое кольцо