Аккурат на сегодня судьей Кировского суда Ниной Ворониной было назначено оглашение приговора бывшему гендиректору ФК «Шинник» Владимиру Шепелю.
На книгу Арсения Тарковского я натолкнулся случайно: ждал кого-то, а рука непроизвольно – слепец в поисках точки опоры – шарила по книжной полке и замерла именно на этой книге.
Ну, как тут не поверишь в судьбу?!
Днём ранее мы с дочкой с огромным воодушевлением предавались любимой забаве: куда бы мы отправились, будь у нас машина времени. И желания наши временнО почти совпадали. Дочь почему-то тянуло в 30-е годы прошлого столетия...
Ничего, что мелкий дождь смочил одежду: Он принёс мне сладкую надежду. Скоро, скоро этот город я покину, Перестану видеть скучную картину.
Михаил Кузмин, Любовь этого лета
Навряд ли возможно выдумать ещё какую-нибудь тему, которая бы настолько всех нас, человеков, касалась. В разные периоды жизни по-разному, но всегда — болезненно, когда острым лезвием или пронзительным уколом, когда тупой иглой, а когда и гноящейся, смутно-беспокоящей занозой...
Не знает покоя административная мысль. В результате постоянного её напряга одна аппаратная идея сменяет другую. Причем предыдущая успела уже немало наделать всякого добра для народа, но следующая обещает наделать того же добра еще даже и больше. И при этом все они направлены к одному: как бы сделать жизнь пасомых еще «более лучше», еще более веселее.
То, что происходит вокруг многострадального ФК «Шинник», давно уже интереснее всего, что изрядно поредевший ярославский болельщик видит на поле. Так, намедни в соответствующих кабинетах в очередной раз была решена судьба наших футболистов с ограниченными возможностями. И, как всегда, на алтарь административной виктории были принесены жертвы.
Однако сразу вслед за недоумением пришло понимание: ключевым тезисом пассажа являются не эти второстепенные пунктики, а общая картина геополитической ситуации, сложившейся в тот момент, с очевидным (хотя и не знаю, насколько осознанным) стремлением «занизить» роль Москвы в процессе сплочения Руси и разрушения ордынского влияния. Дескать, и Москву сожгли, о чем стараются умалчивать, и никакого смысла в победе не было, поскольку дань и после победы платили, и не за Русь умирали ратники на Куликовом поле, а по «заданию хана». Такая трактовка, на мой взгляд, идеально укладывается в требования «новой мифологии» и, следовательно, заслуживает подробного разбора.
А вот скажи мне, уважаемый читатель, сохранилось ли в твоём речевом обиходе старинное выражение "настольная книга"? Ты, наверное, уже хмыкнул, бросил взгляд на прикроватную тумбочку и улыбнулся. Не смущайся! И к тому, что ты сейчас читаешь, тоже отнесись с лёгкостью. Пусть там, на тумбочке, лежит детектив, или модный женский роман, или журнал с кроссвордами... Неважно! Мне и самому похвастать нечем. Но периодически на этой самой тумбочке появляется одна маленькая книжка, доставшаяся мне от моих друзей в наследство. Пусть же они в своём ином мире смеются, удивляются, ехидничают, раздражаются вместе со мной, открывая эту книгу на любой странице...
...И прейдешь ты, как сон и морок, и места твоего не сыщут.
С. С. Аверинцев, Знамение погибельное (Стихи духовные)
Великий русский поэт Марина Цветаева, будучи человеком, несколько склонным к эпатажу, с особым чувством ратовала за своё неотъемлемое право «не быть своим собственным современником». Поверхностному взгляду это может показаться оксюмороном, вроде «горячего снега» или «чернил белых», но только в первые мгновения. А всё потому, что взгляд, скользящий по поверхности явлений, не в силах проникнуть глубже смутного мельтешения красок и тонов. Не в силах, потому что «нет времени», неинтересно.
Уже в самом начале состоявшегося в прошлый вторник первого после летних каникул заседания Ярославской областной Думы чувствовалось, что народным избранникам чертовски хочется поработать. Соскучились руки по кнопке для голосования. В результате, в повестку дня включили сразу за 20 пунктов. То есть, заведомо предполагалось, что никаких бесплодных обсуждений не будет, все пройдет в хорошем рабочем темпе: одобрили – и с плеч долой.