Владимир ЮДИН. «Истории малиновые звоны, или Поле русской славы и трагедии. Памяти Валерия Замыслова

© В. Юдин, 2013
Получил печальную весть из Ростова
Великого: скончался крупнейший
русский писатель-историк В. А. Замыслов, с которым меня связывали десяти-
летия тесной творческой дружбы и глубоко-
го взаимопонимания.

Еще в 1981 году я познакомился с Ва-

лерием Александровичем на писательском

историко-литературном форуме в Москве, и

с тех пор наша дружба, подкреплённая жи-

вым единомыслием во взглядах на русскую

литературу, искусство, бытие в целом, всё

более крепла.

В 1991 году я выпустил небольшую книгу

о его ярком самобытном творчестве — «Ис-

тории малиновые звоны (Слово о Вале-

рии Замыслове)». Несколько студентов-

филологов Тверского университета написа-

ли и успешно защитили дипломные работы

по пронизанной актуальнейшими вопроса-

ми современности публицистике Валерия

Александровича.

О романах и повестях писателя громко

заговорила литературная критика, чита-

тельская публика, пресса. Причём оценива-

ли книги В. Замыслова отнюдь не однознач-

но, как не однозначно судят о нашей истории

люди разных позиций и идейного настроя.

Тем больше рос острейший интерес чита-

телей к этому «провинциальному» писате-

лю, разве что уступающий по своей попу-

лярности имиджу знаменитого Валентина

Пикуля.

Помню, однажды я получил письмо из

США от журналиста русского происхожде-

ния Валерия Герасимова. Тот меня одновре-

менно ошеломил и насмешил своим вопро-

сом: «Правда ли, что под именем Валерия

Замыслова скрывается некий русский дис-

сидент, тайно переехавший к нам в Америку,

спасаясь от преследования КГБ? Уж больно

популярен за океаном Замыслов. В Нью-

Йорке его книг не достать даже за большие

деньги!..»

Пришлось отвечать Герасимову: мол,

интерес жлобов-американцев к русской ли-

тературе меня очень радует. А того Валерия

Замыслова — писателя, которого нарасхват

читают в Нью-Йорке, я не знаю. Хорошо знаю

«другого» Замыслова, русского писателя-

патриота, и, насколько мне ведомо, ехать в

Америку не помышляющего. Ему и у нас хо-

рошо, хотя и трудновато живётся…

* * *

Валерий Замыслов всю жизнь провёл в

«глубинке» — в маленьком городе с былин-

ной историей — Ростове Великом Ярослав-

ской области. Древняя русская земля и на

ней человек — главный объект художествен-

ного осмысления у писателя. Ей он посвятил

свою раннюю повесть «Земной поклон» — о

драматической судьбе современной нечер-

нозёмной деревни и первый крупный роман

«Белая роща».

«Свой первый рассказ я опубликовал в

«районке», — рассказывал Валерий Алек-

сандрович. — Кстати, районная газета стала

моим вторым литературным наставником.

Был корреспондентом, заведующим сельхоз-

отделом, зам. редактора, а затем и редакто-

ром газеты. Именно в «районке» постигались

первые азы творчества,

именно здесь начинаешь

пристально вглядывать-

ся в жизнь, полную стра-

стей, кипучих районных

будней, непридуманных

конфликтов, трудового

героизма, зачастую не-

зримого, не лежащего

на поверхности, но каж-

додневного, упорного,

освящённого руками

хлебороба-писателя, — и

одновременно человече-

ского падения, мерзости,

т. е. обратной, негативной

стороны бытия, от кото-

рой тоже пока никуда не

деться… Тема хлебороба

и русского крестьянства

привлекала меня с ран-

него юношества, сочи-

нять же начал с детских

лет, и в этом большую

роль сыграла моя мать — дочь волжского

бурлака-«зимогора». Мать унаследовала от

него множество сказок, былин, легенд, пре-

даний, пословиц и поговорок. Свой фольклор

она щедро передавала нам — детям…»

И всё-таки не современная деревня с её

нелёгкой ухабистой судьбой прочно захва-

тила и повела за собой писателя, а то, как

складывалась крестьянская душа и судьба

на протяжении столетий, в историческом

движении и пространстве, от поколения к

поколению.

«Земной поклон» и «Белая роща» — это

первые небезуспешные подступы писателя

к главной своей теме — русской националь-

ной истории, изобилующей трагическими и

светлыми страницами, неизбывным горем и

страданиями людей и, наряду с этим, заме-

чательными памятными событиями, сози-

дательными трудовыми буднями. Крестьян-

ская жизнь в глубоком историческом срезе

воплотилась в крупных романах — «Набат

над Москвой», «Горький хлеб» и «Иван

Болотников» (эпопея-

трилогия).

* * *

Иной читатель мо-

жет скептически заме-

тить: мало ли, мол, нын-

че литераторов увлечены

историей?.. Мелькают де-

сятки имён, сотни рома-

нов и повестей, едва ли

меньше снято на истори-

ческую тематику кино- и

телефильмов. А трогают

ли они душу? Правдивы

ли они? Часто герои рус-

ской истории предстают

этакими кровавыми мон-

страми, омерзительными

и зловещими губителями

своей страны и народа.

Нынче повелось с каким-

то чудовищно нелепым

сладострастием унижать

и оплёвывать русскую древность, героиче-

ские деяния наших отцов и дедов. Дошло до

такого кощунства, что даже герои Великой

Отечественной войны — маршалы и генера-

лы, рядовые солдаты, партизаны, подполь-

щики — порой подвергаются осмеянию,

сатирическому «разоблачению» и т. д. и т. п.

Кажется, в преднамеренном и варварском

уничтожении нашей родной истории мы уже

дошли до крайней черты. Но проходит день-

другой — и снова появляются «шедевры»,

авторы которых, кажется, с момента своего

рождения были перманентными пациента-

ми психоневрологических клиник…

С таким суждением трудно не согласить-

ся. Тем ценнее в этом разливанном море

пресловутых фэнтези духоподъёмная сила

подлинной историко-патриотической лите-

ратуры, несущей правду, внушающей совре-

меннику чувства добрые, прекрасные, веч-

ные. Именно к такой ценностной, качествен-

ной литературе относятся исторические

романы и повести Валерия Александровича

Замыслова.

Важнейшая особенность историческо-

го взгляда на факты и

явления прошлого у За-

мыслова, особенность,

определившая историзм

его художественного

мышления, — бережное,

чрезвычайно чуткое, до

трепетности, отношение

к памяти предков, что

находит своё выражение

в прекрасном знании

и чувствовании языка

предтечей, их нравов и

образа мысли, бытия и

бытования, нравствен-

ности и культуры, то есть

то, что воплощает в себе

слово «нация» в её исто-

рическом и националь-

ном понимании.

Исторические по-

вествования В. Замыслова во многом вос-

полняют те чудовищные провалы в нашем

сознании, что прямо связаны с невежествен-

ным отношением к своему прошлому, к па-

мяти предков. Лишь недавно мы воочию убе-

дились, сколько «белых пятен» таит в себе

наша героическая национальная история,

и, прежде всего, благодаря замечательным

патриотическим книгам писателей: В. Чи-

вилихина, Э. Скобелева, Д. Балашова, В. Ли-

чутина, В. Ганичева, А. Знаменского, В. Шук-

шина, В. Возовикова и многих других. Проза

В. Замыслова тесно сопрягается в контексте

современной историко-повествовательной,

героико-патриотической литературы имен-

но с этими авторами, с литературой, призван-

ной словно бы вернуть субъективно обесце-

ненные чьей-то бездушной и невежествен-

ной рукой факты и события в лоно наших

вечных, нетленных национальных святынь.

Её гражданский патриотический дух выте-

кает из самой тематики, обращённой к неза-

бываемым страницам эпически-былинного

времени, из героико-романтического мыш-

ления автора и фольклорных традиций, ко-

торым он неуклонно и последовательно сле-

дует.

Вот, скажем, фигу-

ра легендарного казака

Ивана Болотникова. Что

знаем мы о нём? В школе

«проходили» восстание

под его предводитель-

ством. Из этих скудных

сведений в сознании вы-

растает этакий стальной,

как монолит, и безупреч-

ный во всех отношени-

ях «классовый борец» за

простой нищий народ!..

А прочитаешь роман За-

мыслова — и открыва-

ется совершенно новый,

широкий и многообраз-

ный, не зафиксирован-

ный ни в каких учебни-

ках русский мир, прочи-

таешь — и поймёшь, сколько неведомого,

таинственно прекрасного, поучительного и

даже мистического осталось «за кадром» в

школе… Сколько тяжестей перенёс наш на-

род в далёком прошлом, сколько невообра-

зимых испытаний переживает сегодня, но

живёт и верует в свою счастливую звезду,

которая недосягаемой серебряной точкой

мерцает в бездонном небе…

Вот, к примеру, в наше время много го-

ворят и пишут о бессмертной памяти Вели-

кой Отечественной войны. Звучат хорошие

пламенные речи. Немало городов по праву

удостоились чести именоваться городами

Воинской славы. Маршал Победы Г. К. Жуков

причислен Православной церковью к лику

святых.

Всё это радует. Но, честное слово, будь

моя воля, я бы все русские славянские горо-

да и сёла, освобождённые Красной армией

от гитлеровских полчищ, удостоил бы чести

быть городами и селами Воинской славы!..

А всех тех, кто погиб и был тяжко ранен, кто

мучительно страдал и умер в фашистских за-

стенках, кто честно и преданно трудился во

имя Победы, воевал за Отечество, «пореко-

мендовал» бы Русской Православной церкви

причислить к сонму святых — ей-богу, они

того заслужили. Вся Россия достойна быть

названной Святой Землей!..

В. А. Замыслов сообщал мне: «Я так и не

смог написать самую мучительную для меня

сцену — сцену жестокой казни моего лю-

бимого героя — Болотникова. Уж чересчур

сроднился за 20 лет работы я с этим образом,

уж чересчур он мне дорог. Он как бы стал

моей плотью и кровью. Его радости стали

моими радостями, его горе — моим горем.

Его боль — моей болью. Искренне верю Ва-

силию Шукшину, который рыдал, когда опи-

сывал сцену казни Степана Разина. Верю!

Ведь он казнил самого себя, свою душу, оже-

сточённую в борьбе со злом и одновременно

такую трепетную, ранимую, широко распах-

нутую для добра. Надо же, какая связь вре-

мён! И сколько тут раздумий для истинно

русского человека!..»

…У меня хранятся письма от Валерия За-

мыслова. Все они преисполнены глубокими

размышлениями о России, русском народе, о

нашей трудной вековой доле и вместе с тем

пронизаны светлой, одухотворяющей верой

в его счастливое будущее. Иначе и быть не

должно: подлинно русский писатель не мо-

жет отделить свою судьбу от судьбы Отече-

ства, ибо он плоть от плоти своего народа,

своей Родины.

Не раз мы говорили с Валерием Алек-

сандровичем о путях и перепутьях русской

истории, о трудных условиях существо-

вания литературы и русского писателя в

наше время, об отчуждении образования

от национально-патриотических идеалов и

традиций, что губительно сказывается на

поведении нынешней молодёжи…

— История — предмет чрезвычайно

хрупкий и чутко резонансный ко всякого ро-

да идеолого-политическим колебаниям, —

рассуждал Валерий Александрович. — Но

это вовсе не значит, что к ней применима

дешёвая политическая конъюнктура. Исто-

рия — это живая душа общества. С ней надо

обращаться очень бережно, уважать надо

свою историю как живую личность. Увы,

не всем дано глубоко мыслить и принять

классическое изречение великого Пушкина:

«Гордиться славою своих предков не только

можно, но и должно. Не уважать оную —

есть постыдное малодушие». Вот, скажем,

повелось измерять наше историческое и

культурное существование одним тысячеле-

тием, начиная с эпохи великого крестителя

Руси князя Владимира Красное Солнышко.

А что было на Руси до её крещения? Ведь

наши национальные корни куда как глуб-

же и ветвистее, уходят в глубину дальних-

предальних столетий. Да, с принятием хри-

стианства решительно поменялся цивили-

зованный, духовно-нравственный облик

Руси, она стала теснее взаимодействовать с

просвещённой Европой, с иными мирами и

странами. Но означает ли, что до этого судь-

боносного события наши предки проживали

в каменных пещерах, дикими и неотесан-

ными хаживали по полям и лесным дебрям

в звериных шкурах и понятия не имели о

письменности, культуре, искусстве и про-

чих ценностных обретениях духа?.. Думаю,

вопрос риторический. Исторические факты

убедительно свидетельствуют, что и наша

Русь пребывала в состоянии особого высоко-

го духовно-нравственного развития. Из ака-

демических исторических трудов великого

русского учёного Б. М. Рыбакова узнаём, что

наши дальние предтечи эпохи язычества не

только отличались своим многобожием, но

и могли прекрасно говорить и писать, т. е.

владели письменностью, и даже изобрели

нотную грамоту. Спасибо, конечно, мудрым

старцам Кириллу и Мефодию, подарившим

нашим предкам славянскую вязь письма. Но

вот замечательный писатель Владимир Чи-

вилихин в своем романе-эссе «Память» чёт-

ко и ясно показал: найденные не так давно

Орхоно-Енисейские письмена в Восточно-

Сибирской низменности доказывают суще-

ствование крупнейшей древней цивили-

зации славян, живших, ни много ни мало

30 (!) тысяч лет тому назад. Это ли не убеж-

дает в том, что мы, современники, как пи-

сал возмущённый Пушкин о нашем неве-

жественном пренебрежении к собственной

истории, безобразно ленивы и не любопыт-

ны, нуждаемся в серьёзном лечении от исто-

рической амнезии?..

Зная о моих кубанских казачьих корнях,

Валерий Александрович как-то пошутил:

«Вы, Владимир Александрович, не можете

быть до конца влюблены в мою прозу. По-

чему? Да потому, что я не написал ни одной

вещи о вашем родном Кубанском крае, хотя

весьма осведомлён, в том числе из ваших

уст, о его изумительной красоте, о драма-

тической истории кубанского казачества.

Считаю себя виноватым перед вами и чи-

тателями. Признаюсь: я давно вынашиваю

мысль описать освоение кубанских степей

и предгорий удалыми русскими казаками.

Мне очень не нравится распространённое,

в корне неверное выражение — «завоева-

ние русскими Северного Кавказа». Какое же

это «завоевание», если ценою своей немало

пролитой крови и великих созидательных

трудов Россия уберегла от турецкой агрес-

сии многие горские народы, обеспечив им

свободу и независимость? К несчастью, не

все это хотят знать и помнить. Вот и тянет

меня воскресить эту важную и актуальную

страницу русской истории в назидание бес-

памятным потомкам. По велению импера-

трицы матушки Екатерины удалые казаки,

известно, не только защитили южные рубе-

жи России, но и в короткое по историческим

меркам время своим праведным трудом за-

ложили крепкую основу для превращения

Кавказского предгорья в прекрасную, разви-

тую цивилизацию».

…К горькому сожалению, жизненный

путь Валерия Александровича оборвался.

Многие его творческие замыслы не сбы-

лись. Однако одухотворённая высокими

идеалами мужества и патриотизма героико-

романтическая литература не канула в веч-

ность в наше время господства повального

нигилизма и псевдолитературы приземлён-

ного реализма, с её неимоверной, патоло-

гической тягой к «мелким подкожным бы-

товым противоречиям» (Вл. Бондаренко).

Валерий Замыслов исповедовал принципы и

методологию русской классической героико-

романтической литературы и потому, уве-

рен, его книгам суждена долгая-предолгая

жизнь.

Владимир ЮДИН, доктор филологических наук, профессор, Тверь

Автор Мера от 30 сентября 2013

Ярославский регион

Поделиться
Комментировать