В России «Время цыган» впервые будет исполнено на открытии фестиваля Kubana в Краснодарском крае. Специально для этого на берегу моря недалеко от Анапы построят декорации под открытым небом. Музыку к спектаклю исполняет ансамбль No Smoking Orchestra, а гусей будут играть живые гуси.
Эмир Кустурица
Фото: Юлия Вишневецкая
1. Вы давно не снимали фильмов про цыган, а теперь вернулись к этой теме. У вас еще сохранился к ней интерес?
Я никогда не терял интереса к цыганам, мне всегда нравились небольшие этнические группы, которые находятся под давлением и демонстрируют больше таланта и силы, чем остальные.
В детстве я жил недалеко от цыганского района и все время к ним заходил. Я слушал музыку, жил жизнью их сообщества. Моя жизнь тогда была скучной, ограниченной строгими европейскими правилами. А у моих цыганских ровесников была полная свобода, хотя это часто приводило к катастрофическим последствиям. У них чем больше свободы, тем меньше денег. В нашем обществе наоборот.
2. Почему вы всегда отказывались причислять себя к какой-либо национальности?
Это уже в прошлом. Я серб. Абсолютно. Раньше я действительно принципиально называл себя югославом, но теперь это звучит нереалистично. Как вы можете быть югославом, если этой страны нет уже двадцать лет? У моих родителей были мусульманские имена, но это из-за того, что сербы были вынуждены принимать ислам в Османской империи. Причем в одной семье часть родственников могла принять ислам, а другая нет. И одни помогали другим. В Израиле есть евреи и арабы. Если вы поедете в Нью-Йорк, там люди называют себя американцами и очень гордятся этим. Даже в России есть люди, которые гордятся тем, что они русские. Я считаю, что мы, сербы, тоже заслуживаем того, чтобы быть названными.
3. Как это сочетается с вашими левыми взглядами, которые предполагают интернационализм?
Очень логично. Не всякий цветок из России может расти в Испании. Если все поедут на Уолл-стрит и захотят стать американцами, мы потеряем уникальность. Нельзя идентифицировать себя с небоскребами — можно с Талмудом, с Библией, с Кораном, можно с современным искусством, с чем хотите, но вы вынуждены быть кем-то. Вы не можете быть никем. А теряя свое происхождение, привязку к своей культуре, вы начинаете становиться никем. К сожалению, это так и происходит из-за глобализации, которая работает на то, чтобы человек становился никем. Но вы должны противостоять — все, кем бы вы ни были. Нельзя быть интернационалистом, привнося на интернациональную сцену только интернационализм. Ведь это всего лишь идеология.
4. Но ведь именно национальный вопрос стал причиной распада Югославии...
Я считаю, это международное сообщество создало обстановку, которая открыла двери для национализма. Война — благоприятная почва для этого. Когда ты умираешь, ты должен быть кем-то, ты не можешь умереть никем.
5. Многих ваших поклонников в России шокирует, что вы любите Никиту Михалкова.
Я считаю его одним из лучших режиссеров в мире. Я вырос с его фильмами, такими как «Раба любви» или известная экранизация Чехова. Ничего не скажу больше. То, что вы хотите у меня спросить, — это политическая составляющая, которой я не хочу касаться. Никита не единственный российский режиссер, который мне нравится.
6. Несколько лет назад вы приняли православие. Не могу не спросить, что вы думаете про историю с Pussy Riot.
А если я вас спрошу: что вы думаете о пяти миллионах людей, убитых американцами с 1945 года? Вы не захотите об этом говорить. Случай с Pussy Riot — это пример того, как Россия пытается защитить себя при помощи консерватизма. Это хороший сюжет для драмы, это выглядит как проявление несправедливости. Но в человеческой жизни бывает и так: самое полезное для здоровья — горькое. Большая часть еды сладкая, но она вам вредит. То же самое в общественной жизни: очень часто, если вы съедите что-то очень горькое, это хорошо для организма. Поэтому я думаю, что консерватизм тоже иногда помогает, хотя, возможно, изнутри вам это незаметно. Запомните: горькое лучше, чем сладкое.
7. Кто нарисован у вас на футболке?
Иво Андрич. Сербский писатель, лауреат Нобелевской премии, автор романа «Мост на Дрине», по которому я сейчас снимаю фильм. Мы строим каменный город Каменград — недалеко от моего деревянного Дрвенграда, но на территории Боснии. Сейчас он размером примерно с эту автостоянку.... И не забудьте: горькое лучше, чем сладкое!
Юлия Вишневецкая
Эксперт