Директор Beat Weekend Алена Бочарова — о старте фестиваля документальных фильмов о музыке и современной культуре. В 15 городах России и СНГ стартовал Beat Weekend — кинофестиваль новых фильмов о музыке и современной культуре.
Фото: Александра Карелина
В рамках фестиваля будет показан единственный фильм о знаменитом писателе-битнике Уильяме Берроузе («Берроуз»), снятый при участии Джима Джармуша и «B-Movie: Шум и ярость в Западном Берлине» — картина, посвященная клубной столице Европы накануне падения Берлинской стены, с Тильдой Суинтон и Ником Кейвом в главных ролях.
Также зрители увидят фильм-перформанс «От станции к станции», «Город-остров» — портрет современного Монреаля и его музыкальной сцены и «Зеленые дни» — историю вашингтонского панка, зародившегося в административной столице США и предвосхитившего бум альтернативной музыки 1990-х. О перспективах документального кино в России перед стартом фестиваля «Известиям» рассказала директор Beat Weekendс Алена Бочарова.
— Ваш фестиваль заметно расширил географию. Не боитесь, что в регионах могут не оценить альтернативное кино?
— Beat Weekend как проект начинался снизу. С момента появления фестиваля в Москве в 2010 году мы начали получать запросы и от зрителей, и от площадок из разных городов. Содержание фестиваля подпало под категорию «альтернативного контента», которую любят все кинотеатры — и сетевые, и независимые, так что площадки были благосклонны, а зрители полны энтузиазма. Поэтому спрос с самого начала существовал.
В некотором смысле Beat Weekend — это такая особая экономическая модель, нечто среднее между фестивалем и прокатом, которая была придумана под конкретную нишевую аудиторию — молодых людей, интересующихся музыкой, не чуждых документальному кино, следящих в целом за какими-то культурными тенденциями.
— Почему документальные фильмы вообще и про музыку в частности —непопулярный жанр в России, тогда как на Западе это культурное явление? Из последнего — картины про Курта Кобейна, Ника Кейви, Эми Уайнхаус.
— На Западе документальное кино существенно больше интегрировано в киноиндустрию, чем в России. Например, Кевин Макдональд, получивший «Оскар» за фильм «Последний король Шотландии», после этого снял документальный фильм «Марли» — двухчасовую биографию Боба Марли. Фильм о Кобейне был инициирован каналом HBO и сделан по его заказу. Помощь оказала дочь Кобейна, которая нашла в семейном архиве видеопленки с отцом, и загорелась сделать фильм. А режиссеры фильма «20 000 дней на Земле» о Нике Кейве, единственной живой звезде из перечисленных вами, долгое время снимали ему видеоклипы. Благодаря установившейся короткой дистанции и получился этот фильм, в котором Кейв к тому же выступил автором сценария.
— У нас нет героев или режиссеров?
— Представить себе какие-то схожие истории в России, по крайней мере сегодня, — трудно. Нет телеканала, который бы взялся сделать мощный фильм о том же Борисе Гребенщикове не только в формате телевизионного фильма, но и так, чтобы он оказался в орбите международных фестивалей. Нет такого режиссера художественного кино, который бы захотел переключиться на кино документальное и сделать в нем нечто столь же мощное, нет режиссеров видеоклипов, которые бы задумали снять фильм, длинный и содержательный, и готовы были бы потратить несколько лет на реализацию идеи.
— Потому что это неинтересно с финансовой точки зрения?
— Скорее потому, что нет устоявшихся экономических моделей, которые позволили бы это осуществить.
— Из русских фильмов вы прокатывали «Еще» Дмитрия Лавриненко о группе «АукцЫон» и «Здорово и вечно» о Егоре Летове. Пользовались ли они успехом?
— Мы довольны тем, как прошел их прокат. «Здорово и вечно» собрал 20 тыс. человек и был признан самым успешным документальным фильмом в российском прокате за прошлый год. Кстати, его только что пригласили на известный кинофестиваль в Вене — «Виеннале», там состоится его международная премьера в октябре.
— Без сомнения, Летов — феномен русской культуры, а Берроуз — американской, однако это очень противоречивые личности. Объясните, почему нужно снимать кино о таких людях, а не, скажем, о Евтушенко, Кобзоне, Лещенко или Газманове?
— Можно снимать кино обо всех, вопрос — как именно. Одно дело — парадный портрет в документальном стиле для телевидения, другое дело — фильм, где все подчинено видению режиссера.
— В советское время существовала очень мощная школа документалистики, из которой вышли Алексей Учитель и Александр Сокуров. Есть ли прокатный потенциал у современного российского документального кино о музыкантах или писателях?
— Однозначно, потенциал есть. Достаточно взглянуть на фильм «Атлантида Русского Севера» — это отличный пример. Думаю, у этого фильма большое прокатное будущее.
— В чем уникальность документального кино: преимущества над сериалами или художественным кинематографом?
— Спрашивать, зачем нужны документальные фильмы, всё равно что задаваться вопросом, зачем нужна нехудожественная литература. Уже почти 10 лет общество наблюдает бум нон-фикшна, кто-то объясняет это «спросом на реальность», кто-то, например Борис Гройс, ссылаются на интернет и превращение всего, даже искусства, в информацию. Но так или иначе люди интересуются историями других людей, а документальное кино — отличный способ замедлить реальность и рассматривать эти истории вблизи, в противовес телевизору, где новости живут меньше суток и не всегда являются правдой.