«Сколько всего возрождается / На празднестве весны...»

«Звучащие полотна». «Франсиско Гойя. Карл Орф. “Кармина Бурана”»

Офортами из серии «Капричос» Франсиско Гойи дополнил свою коллекцию «Звучащие полотна» благотворительный фонд содействия развитию музыкальной культуры «Belcanto». Первый концерт, соединивший графические миниатюры великого испанского художника, написанные в конце XVIII века, с музыкой ХХ века — кантатой «Кармина Бурана» немецкого композитора Карла Орфа, прошёл 3 марта в Государственном музее А. С. Пушкина в Москве.

Среди участников новой программы Государственная академическая хоровая капелла России имени А. А. Юрлова (художественный руководитель и главный дирижёр — заслуженный деятель искусств России, профессор Геннадий Дмитряк), оркестр «Аntonio-orchestra» (художественный руководитель и дирижёр — Антон Паисов), Анна Галущенко (сопрано), Сергей Силаков (тенор), Антон Варенцов (баритон).

…Один их самых ярких художников эпохи романтизма, наследник лучших традиций испанской живописи, идущих от Доменико Эль Греко (1541–1614) и Диего Веласкеса (1599–1660). Франческо Гойя (1746–1828) тем не менее отказывается от условностей старого порядка. Его кисть как будто не испытывает ни малейшей жалости, «высвечивая» то, о чём сам герой портретов предпочёл бы умолчать.

Та же личная творческая независимость, острота взгляда, устремлённость к свободе, смелое новаторство, обострённая эмоциональность и в графике. Начиная с «Собрания эстампов на фантазийные сюжеты» — так назвал сам Гойя свою знаменитую графическую серию из 80 офортов с комментариями, вошедшую в историю изобразительного искусства как «Капричос». В этих гравюрах, к работе над которыми он приступил в 1793 году — к этому времени относятся первые зарисовки — и окончательно завершил в 1799-м, отсутствуют привычные сюжеты: библейские, исторические, жанровые. В основном это аллегорические или сверхъестественные видения, что, собственно, и означает слово «капричос» (ит. capricci; фр. caprices; исп. caprichos). Жанр, сложившийся в Западной Европы на рубеже XVI–XVII веков, предполагал создание в изобразительном искусстве, музыке и поэзии серии капризов, причуд или фантазий, объединённых какой-либо темой.

В «Капричос» — реалии политической и социальной жизни Испании, переживавшей в то время глубокий кризис. Художник выступает критиком общественной морали, последовательно и саркастически обнажая и высмеивая пороки современного ему общества — самообман и притворство, лицемерие и тщеславие, жадность и моральное уродство, глупость и невежество, женскую ветреность и «сон разума»… В поле его зрения — правящая королевская чета, придворные круги, дворянство, инквизиция, простой люд. Неслучайно уже через четыре дня после поступления в продажу офорты были изъяты.

Гротескные, жёсткие, обличающие и обвиняющие, трагические, кричащие, задевающие за живое, леденящие кровь, ранящие, жалящие… И — поражающие своей звуковой палитрой. Притом что после тяжёлой болезни — как предполагают, менингита — сам он практически полностью потерял слух…

Для художественно-музыкальной премьеры «Belcanto» остановился на более тридцати работах Гойи — лаконичных по исполнению офортах, из которых первым прозвучал № 23 — «Из той пыли…», а также картинах разных лет: «Поклонение имени Бога» (1772); «Фантастические видения» («Асмодей») (1819–1823); «Маскарад в Андалусии» («Маха и маски») (1777); «Жмурки» (1789); «Снегопад» («Зима») (1786); «Аллегория Любви» («Купидон и Психея») (1798–1805); «Похороны сардинки» (1812–1819); «Аутодафе» (1812–1819); «Сон» (1800); «Шабаш ведьм» (1819–1823); «Уличные комедианты» (1793); «Танец в Сан-Антонио-де-ла-Флорида» («Танцы на берегу Мансанарес») (1776–1777)…

Камера скользит по листу № 6 «Никто никого не знает». Укрупняя выверенные и продуманные художником детали — фигуры людей, их мимику и жесты. Фокусируя внимание зала на выразительно-едких, динамичных «росчерках» «пера», соседствующих с массированными заливками, что в целом создаёт и объём, и форму, на контрасте между тенью и светом. «Свет — тот же маскарад. Лицо, одежда и голос — всё в нём притворно. Все хотят казаться не тем, что они есть на самом деле. Все обманывают друг друга, и никого не узнаешь».

И те же сильные страсти, гротеск, ирония, жажда совершенства и обновления, фантастическая энергетика в самом известном сочинении Карла Орфа (1895–1982) — кантате «Кармина Бурана», написанной в 1935–1936 годах на 24 стихотворения средневековых странствующих поэтов — вагантов (лат. vagantes — «бродячие»), из одноимённого сборника ХIII века, найденного в 1803 году в бенедиктинском монастыре Бойерн (Beuern; Бавария). Название «Carmina Burana» этому оригинальному иллюминированному манускрипту, известному прежде как «Codex Buranus» (в переводе с латыни «Песни Бойерна»), дал при его первом издании в 1847 году немецкий германист, создатель Баварского словаря Иоганн Андреас Шмеллер.

Круг тем этих стихов широк: быстротечность жизни, радость — от самой возвышенной до плотской, с азартными играми, пьянством и обжорством, непостоянство богатства и удачи…

Оркестр, хор, солисты и дирижёры… Либретто со стихами на латинском и средневерхненемецком языках… Офорты и живопись Гойи… Музыкальная драматургия кантаты, выстроенная посредством длительных ритмических оборотов — остинато (ит. оstinato — «упрямый», «упорный»). Одна и та же мелодия, многократно повторяясь всё громче и громче, разрастается до невероятной мощи. Ещё мгновение, и, кажется, звуки неземной силы разорвут воздух… Полное совпадение в звучании, неожиданно открывающихся между ними внутренних связях…

…На экране новый сюжет — «Один другого стоит» (офорт № 5). Пояснение Гойи: «Немало было споров о том, кто хуже: мужчины или женщины. Пороки тех и других происходят от дурного воспитания. Распутство мужчин влечёт за собой разврат женщин. Барышня на этой картинке так же безрассудна, как и щёголь, беседующий с ней, а что до двух гнусных старух, то они друг друга стоят».

Офорт № 8 «Её похитили!» прокомментирован художником так: «Женщина, которая не умеет себя соблюсти, оказывается во власти первого встречного. А когда уже ничего не поделаешь, удивляется, что её похитили».

И вот ещё два, № 33 и 38, своевременных, как никогда: «Графу Палатинскому» («Во всех науках есть шарлатаны, которые все знают, ничему не учившись») и «Брависсимо!» («Если для понимания довольно иметь длинные уши, то лучшего ценителя не найти; но как бы он не стал хлопать тому, что совсем плохо звучит»).

Экспозиция меняется. Это уже «Шабаш ведьм» (1819–1823) из серии «Мрачные картины», поражающей мрачностью и экспрессией изображения. Множество непропорциональных, откровенно уродливых сюрреалистических фигур. Композиция построена на основе овала, что создаёт ощущение их непрерывного вращения. Что будоражило воображение художника, когда он создавал этих чудищ — воплощение вселенского зла?.. Ни ярких красок, ни нежных лиц его чувственных испанок… Какого эффекта добивался, свободно поверяя бумаге свои тайные мысли так, как сравнительно недавно это могли позволить себе лишь поэты?..

Погрудный «Портрет Антонии Сарате» (ок. 1810–1811) по передаче внутреннего состояния один из лучших эпохи романтизма… Бледное прекрасное лицо, обрамлённое густыми кудрями. Тревожный взгляд усталых тёмных глаз актрисы, вскоре умершей от туберкулёза. Белая чалма, украшенная луной — скорее всего актриса, вскоре умершая от туберкулёза, запечатлена в одной из ролей. Блики света на светло-серебристом платье и лёгкой косынке, на наброшенной на плечи накидке с горностаевым мехом.


…И вот как торжествующий аккорд последняя картина — «Портрет маркизы Санта-Крус» (1805). В образе музы лирической поэзии и музыки Эвтерпы, возлежащей на канапе с лирой в левой руке, — Хоакина Тельес-Хирон, одна из самых почитаемых женщин Испании, тонкий ценитель стихов…

Сюжет закольцовывается. Снова звучит «О, Фортуна», которая открыла кантату:

О, Фортуна,
словно луна
ты изменчива,
всегда создавая
или уничтожая;
ты нарушаешь движение жизни,
то угнетаешь,
то возносишь,
и разум не в силах постичь тебя;
что бедность,
что власть —
всё зыбко, подобно льду.
 
Судьба чудовищна
и пуста,
уже с рождения запущено колесо
невзгод и болезней,
благосостояние тщетно
и не приводит ни к чему,
судьба следует по пятам
тайно и неусыпно
за каждым, как чума;
но не задумываясь
я поворачиваюсь незащищённой спиной
к твоему злу.
 
И в здоровье,
и в делах
судьба всегда против меня,
потрясая
и разрушая,
всегда ожидая своего часа.
В этот час,
не давая опомниться,
зазвенят страшные струны;
ими опутан
и сжат каждый,
и каждый плачем со мной!

…Между тем недалеко от Государственного музея А. С. Пушкина, в Государственном музее изобразительных искусств, которому в 1937 году было присвоено имя этого поэта, завершилась выставка «”Капричос”. Гойя и Дали» (24 января — 12 марта), где представлены две графические серии: 41 гравюра из «Капричос» Франсиско Гойи из собрания музея и соответствующая 41 гравюра из «Капричос Гойи» Сальвадора Дали из коллекции Бориса Фридмана.

Оттиски XIX века с оригинальных досок 1799 года выполнены Гойей методом акватинты (ит. aqua — вода, tinta — оттенок) с применением сухой иглы (без дополнительного травления). Работы его соотечественника-сюрреалиста, вступившего спустя почти два века в своеобразный диалог с великим предшественником и оставившего своё прочтение «Капричос», сделаны в техниках офорта, сухой иглы и пошуара (фр. pochoir — «трафарет», от фр. poche — «карман», «прорезь»; способ создания рисунка при помощи трафаретных форм, через которые вручную наносят краску) и печати поверх гелиогравюр с оригинальных гойевских офортов.

К каждой паре офортов дан литературный комментарий Гойи, что позволяло лучше понять замысел художников, почувствовать современное звучание их миниатюр. Кстати, для выставки «”Капричос”. Гойя. Дали» все комментарии Гойи к своим офортам заново переведены на русский язык. Эту же выставку, к которой, приурочено и издание одноимённой книги, сопровождала обширная образовательная программа.

…Век XIII, конец XVIII, начало XIX, 30-е годы XX… Как всё, казалось бы, далеко. И как — рядом. Здесь. Сейчас. С нами.

Автор
Елена Константинова
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе