Как вспоминают актера в селе Быстрый Исток, где он вырос, руководил театром и построил храм.
20 июня в Алтайском крае начнутся торжества, посвященные 75-летию Валерия Золотухина.
Актер Валерий Золотухин на праздновании своего 70-летия в новом здании Алтайского Молодежного театра.
Фото: Олег Богданов/ТАСС
На родине артиста откроют посвященный ему грандиозный мемориальный музей, на фасаде Молодежного театра, где Золотухин 10 лет был художественным руководителем, откроется мемориальная доска. Артисты театра на Таганке покажут его односельчанам спектакль. «Русская планета» выясняла, кем был Валерий Золотухин для Алтайского края.
«Не было чувства, что он уехал»
– Он действительно приезжал сюда, как говорят, подзаряжать батарейки, — рассказывает «Русской планете» Сергей Тепляков, журналист и писатель, автор книги «Валерий Золотухин». — У него же с детства была идея, она описана в книжке «На Исток-речушку, к детству моему»: «Я еще прокачусь на своих вороных, гремя славою по вашему забытому переулку!» Может быть, он и сделал свою жизнь для этого быстро-истокского переулка, настолько он был для него важен. Конечно, ему и вся страна была важна — он расстраивался, если приезжал куда-то, а его не узнавали. Или когда все девчонки смотрели на кого-то другого — это было для него ударом, и он делал все, чтобы смотрели только на него, даже когда ему было около 70 лет. Но вот это село…. Ему важно было показать людям, которые помнили его мальчиком на костылях: вот я какой, я — орел. На какие-то другие вещи, я думаю, он мог наплевать. А Родина была для него важна.
Есть письмо, в котором он достаточно растерянно пишет своему учителю Фомину: «Родители переехали в Междуреченск, на родину теперь дороги вроде-то и нет». И он действительно очень долго ездил в большей мере к родителям в Междуреченск, и если бы не история с церковью и Молодежным театром, он бы к нам не вернулся.
И то, что он задумал строить храм, а потом стал худруком Молодежного театра и начал в нем играть, чтобы хоть немного приподнять его, а потом набрал студентов в свой актерский курс — естественно, это вернуло его на родину. Это огромная вещь — может быть, я просто не знаю, но, по-моему, никто для своей родины такого не делал. Примеров такой сыновьей отдачи я больше не припомню, — заключает Сергей Тепляков.
Сам Валерий Золотухин говорил, что на 90% всем, что у него получилось в жизни, обязан своей малой родине. Быстрый Исток, большое село на обском берегу, принимало это признание с невозмутимым сибирским достоинством.
– Да мне кажется, у нас ко всем известным людям так относятся, — рассказывает Виталий Кирьянов, друг Золотухина из Быстрого Истока. — Ну, Валерий Сергеич, народный артист. Любовь, огромное уважение, гордость за него были. Но не было такого, чтобы за ним, как за какой-то звездой гонялись. Он не кичился никогда, вел себя, как обычный житель, утром встанет, пойдет пешком в церковь, в магазин мог зайти, в библиотеку… Кто идет коров провожать или с рыбалки, подойдут, поздороваются. И у людей не было такого чувства, что он куда-то уехал. Считалось, что он среди нас так здесь и живет. Где-то в кино — он великий, а здесь — такой же крестьянский человек.
– Вот что все знает про Золотухина основная масса народа: парень из Быстрого Истока поехал в Москву, поступил учиться на артиста и сыграл Бумбараша. А у него 40 ролей в театре, огромное количество записанных им песен, дневников, роли в 100 фильмах, — продолжает Тепляков.
– Он был человеком очень высокого качества, — вспоминает Татьяна Козицына, которая работала директором Молодежного театра в те годы, когда Валерий Сергеевич был там худруком. — Валерий Сергеевич, особенно когда начал руководить Театром на Таганке, приезжал не так часто. Он был нашей опорой, понимал, что без него нас всех сразу бы разогнали. Как и случилось вскоре после его смерти.
Храм как чудо
Возвращение Золотухина на Алтай началось со строительства храма в Быстром Истоке. По легенде, в селе раньше стояла церковь, но в первые годы советской власти ее разрушили коммунисты, в числе которых был отец Валерия Золотухина, Сергей Ларионович. Может быть, именно поэтому для артиста это дело стало одним из самых важных в жизни.
– Он был человек бескорыстный, и хотел людям добро сделать. Хотел, чтобы люди были чище, ближе к Богу, я так это понимал, — рассказывает Виталий Кирьянов. — И в разговорах у него всегда проскальзывало: «Вот, народ в церковь пойдет, родня моя, знакомые». Он любил, когда в церкви много народу было.
– Насколько я понимаю, где-то в душе он все равно был верующим, — размышляет Тепляков. — Когда человек в детстве долго лежит с гирей, привязанной к ноге, то мысли-то у него самые разные в голове. Он и Боженьке-то, наверное, молился. А потом чудеса начали случаться: на ноги встал, стал артистом. Он должен был понимать, что это чудо. Мне его сын говорил, что он крестился сознательно, при советской власти в 1981, что ли, году. Сергей Ларионыч чуть его не пришиб, когда узнал. Крестик носил всегда. Думаю, что-то его глодало. С одной стороны — съемки, популярность; с другой — Таганка, которая ломалась, разваливалась. Были совершенно ужасные события — для Высоцкого и Золотухина особенно, которые длились просто годами и стирали его в мелкую муку. И он думал: значит, эти испытания для чего-то даны?
И вот он начал эту историю с храмом, и она его затянула. Потому что дистанционно построить храм в России невозможно. Невозможно заработать денежки в Москве, привезти их в Быстрый Исток, а там пусть кто-то построит. В России если сам не будешь стоять над душой, то ничего не сложится. Так оно и вышло. В 2002 году они приехали сюда с Ириной Линдт, заработали выступлениями деньги, около 100 тыс. рублей, с них строительство и началось. Строительство продвигалось неровно, долго стоял один фундамент. Золотухин был разочарован, а естественно, когда ты на всю деревню заявил, что храм будешь строить, с какими глазами после такого ты приедешь к землякам? А потом все начало получаться, и естественно, это тоже было для него какое-то чудо…
Жизнь на два дома
Московско-быстроистокская жизнь Золотухина была щедра и на большие чудеса и на маленькие, иногда даже нелепые какие-то сюрпризы. Однажды друзья из Кемерова подарили Золотухину корову. Валерий оставил подарок у Кирьянова. Занимался животноводством дистанционно.
– Поперек горла мне эта корова была! Достала она меня, — ругается Виталий. — Вообще какая-то была жизненная ошибка, я говорил: «Лучше бы вы Валерий Сергеичу коня подарили, меньше было бы волокиты». Я надсадился с коровой за лето — то паси, то сено заготавливай! Правда, когда она отелилась, мы стали делать творог, морозить и ему отправлять. Да я и сам, как летал, брал творог от его коровы. Но волокиты с ней было много, как-то не сложилось у нас развитие животноводства.
Вот так и жил Валерий Золотухин — в Москве снимался в фильмах и руководил Театром на Таганке, на Алтае держал корову, строил храм и тоже руководил театром. Сергей Тепляков считает, что артисту досталась типичная судьба алтайского гения — надо уехать, чтобы тебя узнал весь мир; но уехать невозможно, потому что место, для которого бьется твое сердце — здесь, на Алтае. И получается, что и отсюда ты уехал, и там не прижился.
– Я про это спрашивал у Валерия Сергеича, он переключался сразу, — комментирует Виталий Кирьянов писательскую точку зрения. — Прилетал — переключался на наши проблемы, улетал — переключался на московские. Но в то же время, глобальные вопросы у него в голове все время присутствовали подспудно. Звонил то по тому вопросу, то по этому. Иногда даже мне про это надо было думать, а думал он.