Один в поле: как сделать фестиваль своими руками

В прошлом году в России запретили сразу несколько крупных фестивалей, и все лето в социальных сетях гулял хэштег #savetherave.

К счастью, фестивальная культура подобна мифологической гидре: где отрубают одну голову, мгновенно вырастают другие. Примечательно, что фестивали возвращаются в новой формации – сегодня это низовые, андеграундные инициативы, где во главу угла ставится идея. Три организатора молодых московских независимых фестивалей поделились своим опытом с «Дискурсом» и рассказали, как сделать фестиваль своими руками.



Евгений Галочкин, фестиваль-смотр московской современной академической и джазовой импровизационной сцены «РИХТЕР ФЕСТ»

В 2015 году я жил на Милютинском – там был настоящий клубец: все кипело, и каждый день происходило что-то мощное. И вот ко мне подошел один мой товарищ и говорит: «Слушай, у нас с подружкой возникла идея организовать фестиваль». Они мрачные такие ребята: решили в день смерти Святослава Рихтера сжечь пианино в лесу, а меня привлекли как куратора музыкальной программы. Мы съездили на площадку под Раменским и начали подготовку. Естественно, никаких заявок в местные учреждения мы не подавали – это ведь неофициальный фестиваль.

На тот момент у меня уже был опыт организации несогласованного феста «Фарш» в заброшенном депо около Курского вокзала и концертов для «Эмы», которой захотелось сложной авангардной экспериментальной музыки. Люди тогда узнали, что такая музыка вообще существует и звучит неплохо, а джаз-импровизации – это не просто рокерские запилы с перегрузами и неприятные, тревожные ходы. Дальше на этой волне появился «Рихтер фест». Герметичность треснула по швам и разорвалась на кусочки.

История с сожжением фортепиано звучала, конечно, странно, но мы покорились этому. Пианино мы поставили на площадку, спустили струны и облили поджигательной жидкостью. В какой-то момент приехали местные ребята на квадроциклах – они думали, что здесь просто пати, а тут всякая экспериментальщина. Пока еще инструмент не был подожжен, к пианино подошла девушка из местных, попыталась что-то наиграть, может даже что-то сымпровизировать, но у нее ничего не получилось: звука не было никакого, и она расплакалась. Подошли ее ребята, крепыши, спросили нас, мол, что здесь происходит. Мы говорим: «Вот по плану мы должны сжечь пианино», на что они ответили: «Мы не дадим сжигать музыку в нашем лесу». Затем распилили пианино на три части бензопилами, привязали эти части к квадроциклам и, будто насекомые, уволокли куда-то к себе. Как выяснилось ближе к утру, они сожгли его сами. Все это было очень странно и по-российски сюрреалистично. 






В 2015 году бюджет фестиваля был колоссально маленьким – всего 12 тысяч рублей. Все оборудование и бэклайн я выбил бесплатно через милютинских чуваков; комбики, барабаны привезли сами музыканты, баром у нас заведовал Петя Аляев, кто-то организовал подобие фудтрака. На фестиваль приехало человек 70, и это был оптимальный формат: очень уютненько, по-домашнему. В тот день случилось суперлуние, и свет фонарей не нужен был вообще. Все прошло отлично. Правда, мы не сумели проконтролировать вход, и только с двух человек получили организационный сбор – остальные попали бесплатно, но мы вообще не обломались.

Естественно, в 2016 году мы решили повторить «Рихтер фест» и прокачать фестиваль. Мы замахнулись на 19 часов музыки и 19 составов, получили финансовую поддержку от бюро Bernaskoni, пригласили художников, которые занимаются видеоартом, сделали буклет, договорились с фудтраком «Белка и Стрелка», даже напечатали входные ленточки на руку для гостей. Словом, в теоретической части мы подготовились очень хорошо.

Но тут за несколько дней до фестиваля понеслись технические проблемы с площадкой. Когда пришло время строить, зарядил тот самый дождь, когда Яуза вышла из берегов. Дороги стали непроходимыми, грузовики вязли, машины ломались, приходилось по два километра тащить поддоны в лес и в поле на себе, стройка срывалась. Мы купили специальные навесы для сцены, но из-за сильного ливня их сорвало. Если бы дождь полил во время фестиваля, все бы обрушилось на дорогостоящую технику и на музыкантов.

Когда мы поняли, что погодные условия не дадут провести «Рихтер» должным образом, мы решили не рисковать и отменили фестиваль. Принять такое решение за сутки до «Рихтера» было, конечно, сложно. Очень странное состояние вакуума, когда ты едешь домой и понимаешь, что сейчас нужно делать объявление об отмене и переносе фестиваля. И вот кто-то из музыкантов обратил внимание на то, что в «НИИ» в этот день нет никакой вечеринки. Я тут же позвонил Эльдару, директору «НИИ». «Наука и искусство» – очень демократичная и понимающая площадка, так что все решилось в считанные часы. Нам, в общем, повезло.

По билетам пришло порядка 350 человек, это нехилый такой прирост – в 5 раз, так что мы не только окупились, но и подзаработали, хотя не ставили перед собой такой цели. В 2016 году уже подросли и зрители, и музыканты. «Рихтер» прошел в таком полуэкстатическом состоянии. По духу и по электричеству эта музыка сравнима с панк-концертами на 220 вольт. Я верю в эту музыку и не страшусь никакой «новой», «другой» аудитории, потому что вижу, как создается некоторый резонанс, происходит нечто, сравнимое со стрессом, и человек начинает чувствовать все по-другому. Чем больше будет таких внутренних человеческих взрывов, дефлораций и эмоций вокруг сцены, тем лучше. Толпу нужно будоражить. Нам нужно работать на узнаваемость и новых слушателей, которые сформируют тысячи и тысячи, а потом – утопически, это станет «Вудстоком». Конечно, я смеюсь и шучу, но должна быть цель, которая движет весь этот состав вперед и дает ему импульс.

В шесть утра, когда мы закончили фестиваль и решили это дело отпраздновать, в баре оставалась только водка на дне, но нам всем хватило по рюмочке. Мы чокнулись, хлопнули с барменом и пошли закрывать «НИИ». Все это было какое-то очень точное стечение обстоятельств, природное, что ли. Мы постарались не облажаться, и удивительно, но нам это удалось.



Игорь Петрушов, фестиваль анимационных фильмов под открытым небом «Бессонница» («Insomnia»)

Фестивалю «Бессонница» уже четыре года, он проходит в Калужской области в течение четырех дней. «Инсомнию» делает устоявшаяся команда «Пустых холмов»: каждый отвечает за свой участок, и народ работает достаточно быстро. Каждый год мы дополнительно набираем порядка 100 волонтеров на строительство.

За несколько месяцев до начала фестиваля нужно пройти квест и договориться с хозяевами земли, получить разрешение на проведение массового мероприятия, организовать полицию, пожарников и медиков. С разной степенью интенсивности работа идет месяцев десять.

Подготовка к фестивалю проходит поэтапно – выбирается место, рисуется план-схема и основные объекты: кафе, экраны, режиссерские будки, инфоцентр, оперативный штаб координации, инфраструктурные точки (туалеты и душ). За эти годы у нас накопился достаточно большой склад стройматериалов, поэтому с каждым годом фестиваль делать чуть проще: он собирается и разбирается как конструктор. В лесу работа идет где-то два месяца: месяц строится, месяц убирается.

Единственное наше требование ко всем площадкам и сторонним локациям, которые принимают участие в «Бессоннице», – чтобы там был экран, и на нем что-то показывали – неважно что, конечно, кроме запрещенки.

Не могу сказать точно, во сколько фестиваль встает по деньгам, но каждый год речь идет о нескольких миллионах. Стройматериал – самая большая статья расходов, всегда нужно что-то докупать: в 2016 году мы строили навесы перед экранами. Еще нужно кормить волонтеров. Часть денег берется из кармана: у главного организатора Антона Стружкова – своя адвокатская контора, а часть мы поднимаем на краудфандинге – по 150-200 тысяч каждый год. Первые три года мы были в минусе, в 2016-м приблизились к относительному нулю, но у нас нет цели уходить в плюс.







В 2016 году к нам приехало пять тысяч человек. На «Бессоннице» у людей всегда есть выбор: приложить немного усилий, обзавестись палаткой, подготовить тушенку с гречкой, котелок, добраться на электричке, либо же приехать на машине, оставить ее на платной стоянке, палатку взять на прокат и каждый день питаться в кафе. Сама возможность выбора имеет большое значение: если хочешь, у нас можно отдохнуть бесплатно.

Все подтверждают, что на «Бессоннице» очень крутая атмосфера. Поскольку это некоммерческое мероприятие, люди ведут себя свободнее и добрее что ли. Даже если нет денег, своей палатки и еды, тебя накормят, напоят и обязательно приютят. Тебе остается только играть музыку, петь, танцевать, смотреть мультфильмы, заниматься каким-то творчеством.

К нам приезжает весь свет анимации, и ребята говорят, что они едут не с тщеславными целями показать мультфильм, а просто потусить. Ведь обычно они встречаются либо на работе, либо на профессиональных смотрах. Мультфильмы – это скорее символ. Месседж «поехать упороться под музыку» всем ясен, а когда ты говоришь «поехали, посмотрим мультфильмы в лесу», это привлекает совсем других людей. У нас есть манифест, в котором написано, что мы забираем у наших гостей сны и вместо них дарим свои – мультфильмы. Самый кайф происходит ночью, когда опускается туман, совершенно неожиданно из него всплывают какие-то люди, вокруг огоньки, на каждой локации творится своя магия. Все, как во сне.

У нас есть кумиры – американский фестиваль «Burning man» в пустыне Невада. Его смысл – в коллективном строительстве города из архитектурных объектов небывалой красоты, который после сжигают. Внутри фестиваля валюта не действуют вообще: ты привозишь туда еду, воду, палатки, фургоны. По сути люди живут неделю большой общиной, в параллельной цивилизации вне капиталистических отношений. Все вместе они строят фестиваль, потом город сжигается, и пустыня полностью очищается. На «Пустых холмах» и на первой «Бессоннице» все постройки тоже сжигались, но затем мы поняли, что каждый раз покупать материал невыгодно, и сделали какие-то вещи многоразовыми.

Мы хотим двигаться к тому, чтобы фестиваль становился коллективным творчеством. По сути, «Инсомния» – конечно, социализм, но естественный, природный. По-хорошему, фестиваль мы делаем как бы для себя: нам нравится сама тусовка и процесс совместной работы. Мы работаем не на дядю и не за деньги, а на хорошее дело. Иногда у меня проскальзывает такая мысль: было бы круто, если бы фестиваль не кончался, и мы жили так максимально долго. Но так, наверное, не получится, поэтому «Инсомния» – это еще и удовольствие, которое ты получаешь на контрасте: весь год ты живешь одной жизнью, а потом на погружаешься в совсем другую реальность.



Антон Книжный, фестиваль DIY-культуры «Горизонталь»

Изначально у меня не было затеи делать фестиваль «Горизонталь» ежегодной. Летом 2015 ко мне обратились ребята из пространства «Эма» – моднейшего тогда места в Китай-городе. У них было желание делать не только музыкальные вечеринки, но еще и какой-то условный «образовач». Все начиналось с идеи делать книжную ярмарку левых издательств, но вскоре родилась какая-то внутренняя идея сделать «пикник Афиши для отверженных» – фестиваль DIY-культур, куда при желании могут войти все симпатичные начинания по возможности бесплатно или за небольшие деньги.

«Горизонталь» – это такой эклектичный набор из этического потребления вегетарианских бургеров, громкого панк-рока, хороших интересных книг, актуальных лекций и хороших собеседников. Не то что бы наше культурное пространство в повседневности этим не богато, но все это такие атомизированные штуки, а тут у тебя чудесная возможность собрать их всех вместе.

Сколько нужно времени, чтобы собрать фестиваль? Я бы сказал, месяца два, плотной работы – две недели. В первый раз мы сделали фестиваль за два месяца. В 2016 году «Фабрика» выразила свое желание чуть ли не в феврале месяце – тогда мне было очень смешно обсуждать с некоторыми людьми возможность дождя через полгода. И в первый, и во второй раз все проходило в последний месяц. Самое сложное, когда за неделю до начала тебе все начинают писать: «Мы тоже хотим!». Тогда для самых симпатичных и классных приходится искать хотя бы какую-нибудь площадку.

Для меня «Горизонталь» – всегда праздник жизни, на котором тебе хочется быть, но где тебя нет. Там я ухожу в состояние полупьяной мумии, шатающейся между между столами с книгами, которая не может дойти до нужной алкогольной кондиции, потому что постоянно приходится решать сиюминутные вопросы

Мне нравится складывать все в кубики: если у нас есть феминистский блок, то я не понимаю, как у нас не может не быть ни одной riot girl группы на панк-концерте. Если у нас есть история про атомизированное поколение 20-летних, то потом выходит грайндкор группа «Khnutt». Я не уверен, закончили ли эти ребята школу, но им реально по 17-18 лет, и они поют очень злые песни про то, как они ненавидят себя, жизнь, и что все это боль. Связывать все – концептуально правильно и верно, и при дотошном рассмотрении внутренняя картинка фестиваля складывается. Самое главное – это словить отправную точку, которая сможет стать связующей.






По самым скромным меркам, «Горизонталь» в 2016 году посетили 400 человек. Я думаю, что количество человек не свидетельствует о том, что дискуссия, например, неважна. Твой ресурс – это как раз попытка выйти за рамки того, что стало достаточно обыденной картиной. Для меня важно заронить зерно антикапиталистического дискурса в интеллектуальное поле.

Для городского фестиваля было бы странно ориентироваться на какую-то одну конкретную аудиторию. Представить себе ее в таком монолитном изводе достаточно сложно, если не невозможно. Нет такой аудитории, о которой я мог бы сказать «образованные горожане» или «облеванные крастеры». Есть и те, и другие, и они явно не очень рады друг друга видеть, однако это достаточно интеллигентные люди, чтобы не переходить рамок и границ друг друга.

История про коммуникацию – едва ли не одна из магистральных идей всего того, что мы делаем. Когда какая-то площадка просит меня сделать «Горизонталь» – это окей, потому что в этот момент я понимаю: есть запрос и аудитория, которую они могут привлечь извне. Мне неинтересно делать это для своих знакомых и приятелей. Мне кажется, что именно этот момент отличает «Горизонталь» от других фестивалей. Многие делают программу для того, чтобы к ним пришли люди, а я бы хотел вначале чувствовать хотя бы какие-то сигналы извне, от людей, которые не составляют мой близкий круг, а только потом браться за дело.

Тема с третьей «Горизонталью» открыта ровно до момента, пока кто-то предложит ее сделать. Сам для себя я ее делать не буду, потому что это не вопрос моего заработка или тщеславия. А зачем еще делают фестивали?

Автор
Яна Курилович
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе