В 1968 году о Мышкине писали так: «Маленький, забытый
исследователями, не попавший в историю русского искусства город Мышкин всетаки
интересуется своей судьбой, своим прошлым. В 1960 году, когда мы попали в Мышкин
первый раз, в районной газете «Вперед» печаталась в нескольких номерах «Краткая
история Мышкина», написанная местным краеведом, учителемпенсионером А. И.
Липилиным (ныне покойным). Нас водил по городу другой мышкинский краевед, тоже
учитель и пенсионер Александр Константинович Салтыков… В пригородной усадьбе
Кривец за несколько месяцев до нашего посещения рьяные заготовители металлолома
ободрали в церкви все металлические украшения, изломав попутно ненужную им
деревянную резьбу. Пытаясь коечто сделать для Кривца, мы сообщили в Рыбинский
районный музей, в ярославские и московские организации, ведающие охраной
памятников. Но они не спешили. В 1963 году мы получили письмо от А. К.
Салтыкова: «В Кривце церковь не сохранили, колокольню сломали, внутренние
архитектурные ценности не сумели увезти ни в Рыбинский, ни в Угличский музей,
и резные украшения погибли». Летом 1965 года мы снова были в Мышкине. Город
изменился мало. Коегде начала понемногу отваливаться тонкая наружная лепка
домов…» (Ю. Я. Герчук, М. И. Домшлак. «Художественные памятники Верхней
Волги»).
Город погибал, он уже не считался городом: «поселок городского
типа Мышкино» – значилось в документах. Советская власть не хотела для него
лучшей судьбы, кроме как возвести тут грандиозный свинокомплекс на сотни тысяч
голов. И это было бы «самое большое свинство». Помешало краеведение – занятие
для чудаков, как тогда считалось. Но это было единственное честное направление
исторической науки, которое просочилось в годы оттепели через глыбы ледниковой
идеологии. Эка важность – сундуки да крынки! А за ними – судьбы их владельцев,
людей, участвовавших в событиях, которые официальная доктрина толковала
однозначно, но мышкинцы рассказывали краеведу, которого с пеленок знали, все
так, как оно было на самом деле.
Тысячи историй выслушал Владимир Александрович и стал премудр,
аки змий, и обходителен, как народный артист. Он отправлялся в экспедиции,
работал в архивах, писал книги, занимался с компанией подростков – сверстниками
своих детей: готовил городу альтернативную идеологию. Через два десятилетия идея
музея овладела массами: он уже занимал большую территорию, где были собраны не
только мелкие древности, но и целые сооружения, привезенные со всего района:
часовни, беседки, мельницы, старые тракторы и даже речное судно «Волгарь».
О «музее под открытым небом» и Гречухине заговорила центральная пресса.
Областная – нет, но и она никуда не денется, потому что коли в Москве одобряют
– нам артачиться негоже.
Перестроечные годы каждый оценивает посвоему, но, что ни
говори, это было время больших возможностей. Ктото ловил рыбку в мутной воде,
а Мышкин решением областного совета народных депутатов вернул себе статус
города. Понятно, что свинокомплексу его не дали бы даже в перестройку. Дальше
происходило то, что уже знают многие: образ Мыши – удачный брэнд, подсказанный
И. Б. Медовым, обозревателем газеты «Советская культура», причал на Волге для
стоянки туристических теплоходов, переезд районной библиотеки в здание усадьбы
купцов Чистовых, присвоение ей имени уездного предводителя дворянства
и просветителя Ф. К. Опочинина, переписка с академиком Д. С. Лихачевым,
краеведческие конференции разных направлений – для привлечения новых ученых
людей со всей страны, а для широкой публики – мышиные фестивали, туристы со
всего света…
Ну вот – при сильной и абсолютно добровольной поддержке
областных властей нынче заложен Дворец Мыши, современный развлекательный
комплекс для детей. Это значит, массовая культура обратила взоры на город Мышкин
– такое привлекательное и людное место, что здесь можно делать деньги. Хорошо ли
это? Пока наше общество ориентировано на ценности западной цивилизации:
богатство, успех, комфорт. Но достигшие их почемуто не ощущают счастья. Должно
быть, оно в другом: не в развлечении, а в беспрерывной работе души на пути
к совершенству. По нему двигался Владимир Александрович. Доволен результатом? Не
знаем. Не спросим: он сейчас фигура знаковая и должен выдерживать роль, меняя
маски – для властей, для прессы, для учеников, гостей города… Сакраментальная
русская проблема «преемника» тоже назревает. А за ней напрашиваются «Посмертные
записки старца Федора Кузьмича…» – без масок и ролей.
История краеведа в Мышкине подошла бы Петру Вайлю для сериала
«Гений места»: человек влияет на обстановку (духовную и реальную) в какомлибо
городе, а она потом изменяет его самого. Последние кадры пока такие: девятое
сентября, парад уникальной техники из одноименного музея по центральным улицам
города (фестиваль «Самоходъ»), на который приглашены все желающие со своими
машинами. А поскольку «при поддержке губернатора и главы муниципального района»,
то нам видится в строю довоенных ЗИЛов, послевоенных ГАЗов и, если повезет,
стильных «Харлеев» из ушедших эпох устаревшая шестисотая модель «Мерседеса»,
предоставленная новыми друзьями Мышкина.