Сменив штык на карандаш, отправились путями Наполеона

В Ярославском художественном училище намедни принимали гостя издалека – французского художника Дидье Делануа. Когда спрашивают, что привело его в Россию, известный мастер обнажённой натуры, чьи персональные выставки проходили в Париже и Бордо, Лос-Анжелесе и Квебеке, Иванове, Владимире и Москве, обычно отвечает труднопереводимой с французского поговоркой, близкой по смыслу русскому выражению «зов предков».

Прапрадед месье Дидье служил в армии Наполеона, отступал вместе с ней из горящей Москвы. Предыстория ярославского визита гостя похожа на интригу приключенческого фильма. Однажды Дидье случайно узнал, что предок одного из владельцев швейцарской фирмы, выпускающей краски и карандаши (какими пользовались не только Ван Гог и Гоген, а из русских художников, например, в свой «парижский период» Константин Коровин, но и он сам, Дидье Делануа), тоже служил солдатом наполеоновской армии.

В отличие от пращура Дидье, солдат по фамилии Пуаро по семейной легенде был ранен, лежал в русском госпитале, а после войны остался в России по причине куда более уважительной, чем ранение. По уши влюбившись в москвичку, он вопреки всему, что этому мешало, взял, да и женился на ней. У солдата был талант карикатуриста, он подписывал свои рисунки чуть переиначенным словом «карандаш», с апострофом над буквой «д».

Внук того солдата вернулся на родину. Основал в честь деда фирму художественных материалов. В 1870 году её перекупили соседи – швейцарцы. Когда наш собеседник узнал ту историю во всех подробностях, то будучи человеком лёгким на подъём и с фантазией, на живом глазу предложил швейцарцам: дескать, не попробовать ли, сменив штык на карандаш, снова пройтись дорогами Наполеона? Шутка обернулась начинанием с бюджетом в 25 тысяч евро.

Задумали акцию не столько благотворительную, сколько творческую. Передали на испытание наборы красок в художественные училища средней полосы России, где в отличие от Западной Европы живы традиции академической выучки, когда изображенный на портрете человек как минимум остаётся самим собой, а пейзаж пишется по законам воздушной перспективы и согласования цветов.

Конкурс начался месяц назад, одновременно в училищах Суздаля, Иванова и Ярославля, на художественно-графическом факультете Владимирского пединститута. У нас засучили рукава десять педагогов и тридцать студентов с разных курсов, кроме первого. Работали на студийных началах после занятий и по выходным, темы – свободные, жанры – без ограничений. У будущих живописцев и дизайнеров впервые появился выбор, например, между карандашом угольным, обыкновенным цветным и акварельным, пастелью – привычной сухой и вовсе незнакомой им восковой и масляной. Многие попробовали сложное сочетание техник.

Что в итоге получилось, показали в большом зале училища на совместной выставке педагогов и студентов. Оценить сделанное и приехал в Яро­славль Дидье Делануа.

– Посмотрел выставку, – пошутил на вернисаже общительный француз, с помощью коллеги из Владимира Алексея Кабанова в роли переводчика. – Даже обиделся на себя самого, поняв, что мне давно надо прогрессировать – так всё у вас серьёзно, особенно у педагогов. Пользуясь случаем, отмечу ваших асов – студийный портрет натурщицы Бориса Бухты, лирические пейзажи Сергея Коровина и Владимира Смирнова, натюрморт Людмилы Ковалевской, рисунок угольным карандашом Вячеслава Серебрякова – этюд «с ополченцами» к его картине «Смутное время». Когда я узнал, что этот мастер пишет картину около двадцати лет, то ушам своим не поверил – так тщательно во Франции давно уж не работают.

В следующую среду творчество студентов оценит конкурсное жюри. Сто лучших работ будут представлены на выставке в Суздале. Затем всю коллекцию повезут в Швейцарию – покажут на выставках и на сайтах в Интернете.

В афишах будущего вернисажа в Суздале нашли мы имя ещё одного знакомого француза – архитектора из Парижа Петра Петровича Шереметева. Мир тесен вообще и тем более в искусстве. Оно сближает людей, народы и времена. Пётр Петрович из знаменитого графского рода. Его предок Николай Петрович в память своей супруги, легендарной крепостной актрисы, нашей землячки Прасковьи Жемчуговой построил в Москве больницу – нынешний институт имени Склифосовского.

В 1812 году в «Шереметев­ской больнице» лечили и раненых французов. Не туда ли попал предок одного из зачинателей «боевой операции», в которой к штыку приравняли карандаш?

Северный край 

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе