Витязь Руслан у камня судьбы

Читая книги бывалого известинца
Вот уж кто имеет полное право от чиста сердца сказать про Данилов: «Мой», так это он, Руслан Андреевич Армеев.

Ключевое для его личности и профессиональной судьбы слово находим мы в заглавиях всех трех его книг, одна за другой вышедших в Москве и Ярославле в течение последних нескольких лет. Еще одну, четвертую, «Мой Данилов своих не забывает», ярославский издательско-полиграфический комплекс «Индиго» выпустил буквально только что.

Снимок на ее обложке сразу проясняет вопрос, кто же они, эти «свои». На нем режиссер народного театра «Диодор» (с греческого «Дар Божий») Галина Прошунина после его сенсационного дебюта на Таганке приглашает знаменитого земляка Юрия Петровича Любимова погостить на даниловской земле, в родных краях его предков.

Конечно, Руслан Армеев мог бы назвать так – «мой» - город, где он родился, и просто по совокупности его признанных всеми сердобольных заслуг перед ним. Как почетный гражданин Данилова, как человек, со студенческих лет живущий в Москве, но и в своем почтенном возрасте не теряющий с ним, как видим, самой деятельной связи. Разделил календарный год пополам – на столичную зиму и даниловское лето. Живет-поживает здесь в бревенчатом отчем доме вблизи могучего бора, где, как сам говорит, повезло ему появиться на свет Божий.

За словом «мой» у Армеева – целая, довольно стройная философия. В книгах или изустно не жалеет времени и терпения, чтобы как можно подробней и доходчивей растолковать о том нам, его читателям. В ретро-словаре «Мой Данилов от А до Я» находим изящное эссе «Земляки». Вот кто, - читаем, - «помогает мне ощутить свою, так сказать, всерусскость и даже всемирность: земляки».

И дальше: «Через сознание общности нашей, через то, что родились мы на ярославской земле или оставили здесь заметный след, прибывают мои силы, крепнут мои привязанности, тяга, и если угодно, любовь к родным пенатам».

IMG_7372.JPG

В статье «Данилов» говорится о том еще короче и яснее: «Данилов – это центр мира». Непреклонный недруг риторики в любом ее виде, сказанул, как отрезал.

Мы уже готовы поверить автору на слово, но он, не давая нам расслабиться, считает нужным рассказать, как взращивал в своей душе эту, возникшую в далеком детстве, с первыми мальчишескими попытками взглянуть на себя со стороны, счастливую догадку.

Как годами и десятилетиями она зрела в нем, становясь тем, чем стала теперь – выношенным в памяти прозрением. Потом, размышляет он, судьба мотает тебя по белу свету, ты видишь разные города и страны, но мудрея, понимаешь, что твое самое дорогое там, где ты родился, и что именно там – твой центр мира. Здесь родные лица, дорогие могилы, здесь смыкаются все твои начала и концы. И неповторимый городок Данилов – он единственный во всей Галактике.

Перечитал последние несколько строк, поймал себя на том, что они – просто раскавыченный текст из всё того же армеевского ретро-словаря. Сам того не ведая, целый большой абзац запомнил чуть ли не слово в слово, вот, братцы, как писать-то нужно. Чтобы каждое слово стояло на своем месте, и ты, читатель, с чистой, как первый снег, завистью понимал, что лучше и не скажешь.

Так что про свою авторскую речь он тем более мог бы сказать: «Вся, как есть, моя». Полное моральное право на такое признание Руслан не просто заслужил. Он такое право выстрадал в семи потах школы аджубеевских «Известий». У газеты, выпестованной Алексеем Аджубеем, и при нем и долго после него, была репутация «газеты с человеческим лицом». Про жизнь правду писали, по-людски с читателем разговаривали.

Там не в чести были любые признаки хронической вредной привычки газетчиков, наколотой на булавку с диагнозом «канцелярит», говорят, еще молодым Чеховым. Так вот, у Армеева Рыбинское море помните, какое? «Самодельное». Про времена, когда в войну голову мыли едучим щелоком, у Руслана читаем: «дошампуниевая эра». О начале концерта классической музыки в картинной галерее он напишет: «Кажется, что ожил ветер».

Для перекрестка путей, что сошлись на даниловской земле, Руслан Армеев, с намеком на собственное богатырское имя, находит аналогию с былинным «камнем судьбы», где у развилки жизненных дорог останавливались в раздумье, какую выбрать, русские витязи. Заключительную главу-эпилог в новой книге он так и назвал – «Богатырская».

Недаром же, имея в виду эту изобразительную меткость армеевского пера, его друг и коллега Станислав Сергеев, председатель Исторического клуба российской прессы и один из организаторов, вместе с «Северянкой», местными и областными властями летнего выездного заседания – 2016 исторического клуба в святых местах даниловских, назвал стиль и весь журналистский мир Руслана Армеева «акварельным».

Чтобы читатели не со стороны знали, какими непересыхающими источниками он полнится, сам автор «документально-лирической азбуки» на полтысячи страниц не поленился составить и «толковый словарик», не без улыбки назвал его «даниловско - русским».

Предварительно уведомил нас: дескать, то, что вам здесь говорят, слушать надо даже не в два, а в три уха. Найдем там и «галдарею» - старинный гостиный двор, и «беремя» - это «чего-нибудь охапка», и «завилец» - знаменитый даниловский лук-сеянец, найдем и «капустник» - внебрачное дитя, что на свет Божий появляется известно где – в капусте. Сам того не ведая, преподал Армеев друзьям-коллегам из «Северянки», где сам он сейчас много печатается, хороший мастер-класс на тему «образная речь».

Да и они сами, судя по всему, вовсе не прочь сесть за парту – с искренним почтением именуют Руслана Андреевича Профессионалом с большой буквы. Редактор «Северянки» Татьяна Данилова в предисловии к сборнику очерков Армеева «Мой Данилов вдоль и поперек» (в основном это как раз публикации из «Северянки») пишет, что его слова «…дышат, пахнут, звучат и живут любовью к нашему городку, вставшему на перепутье всех дорог».

Как видим, и у Армеева сначала было слово. Через него - и только так! - мог разродиться его редкостный дар, да и всё то, с чего, собственно, начинается нормальная журналистика – с чувства первооткрывателя.

Армеев прямым текстом объяснил это в известинском очерке о председателе первого Совета рабочих и солдатских депутатов в городе Иваново-Вознесенске (год 1905-й), поэте Авенире Ноздрине. В публикации перестроечных лет «Рыцарь рабоче-крестьянской стороны» автор сам проговорился про «чувство первооткрывателя», пробужденное в нем чтением неопубликованных дневников Ноздрина. Эта таинственная, так и хочется сказать, колумбова страсть ведет по жизни и самого Армеева, делает его человеком, нужным людям и сегодня.

И все его любимые герои – личности той же группы крови, дерзкие следопыты, неукротимые впередсмотрящие, из тех, кого в научной и деловой прессе называют прогрессорами, а в народе – чудаками и оригиналами. Они такие, независимо от того, есть ли их имена в энциклопедиях: великий режиссер Юрий Любимов, или учитель волею Божьей из тихого села Середа Владимир Соловьев – свои предметы, русский язык и литературу, он вел так, что чуть ли не все его питомцы всерьез, а не забавы ради стихи сочиняли!

Да, герои и друзья-собеседники Армеева, все они такие, и один из первооткрывателей Русской Америки наш земляк Александр Баранов, и его пытливые потомки из рода даниловских купцов Масаиновых, тьакие они - редактор награжденного знаком «Золотой фонд прессы» историко-краеведческого журнала «Углече Поле» Алексей Суслов, основатель всему миру известных мышкинских музеев, писатель Владимир Гречухин и безымянный умелец, что придумал плести щегольские летние шляпы из осиновой стружки – такая чудо-шляпа есть в даниловском музее ремесел.

Мир Армеева многонаселенный, живой, он близкий к природе так же, как отчий дом Руслана у старого бора на Горушке, и пора чуть подробней сказать о таком уже отмеченном мной свойстве его стиля, как стереоскопическое видение жизни.

Мастерски, без швов, сопряжены в нем ближнее и дальнее, крупный и общий планы, история с географией, книги и земной солнцеворот, чей животворный свет виден в окошко уединенной его даниловской обители, где написаны им многие, если не все, тексты для любимой «Северянки» - в новой книге собраны они в отдельной главе, посвященной ее столетней годовщине.

Наглядней всего передает это свойство мировосприятия Армеева, пожалуй, все тот же ретро-словарь – эту книгу, отважно написанную в жанре, доселе неведомом, посвятил он светлой памяти родителей Людмилы Дмитриевны и Андрея Александровича.

В ней на равных с неповторимыми и потому драгоценными подробностями его семейных судеб воспеты святые Адриан Пошехонский и легендарный основатель Даниловской слободы преподобный князь Даниил Московский, прославлены домашний альбом с записями на память под фотографиями и отцовский баян. Библия с домашней книжной полки и окраина Данилова с загадочным народным названием Аксиом. Роман старшего однокашника Армеева по факультету журналистики МГУ Владимира Орлова «Альтист Данилов», уроженец верхневолжского левобережья великий скульптор Александр Опекушин и… обыкновенный одуванчик.

Тот самый, всем и каждому знакомый, величайший жизнелюб: чуть щель в асфальте – вылезают его ершистые листочки, а вскоре и цветоножка поднимается с бутоном, «и вот вам, здрасьте! – яркое желтое солнышко засияло под ногами».

И все это, ближнее и дальнее, одушевленное словом, и есть тот самый, полузабытый «дух места», вдохновенными трудами таких уникумов, как Армеев, мало-помалу возрождаемый в наших душах грешных. Он-то, такой понятный предкам «дух места», как многоопытный мудрый врачеватель и выправлял их спины в час беды, помогал им и в горе и в радости с достоинством жить на земле дедов и прадедов.

Теперь, перелистывая полное собрание сочинений «Мой Данилов», поищу те строки, где признается он в чем-то самом главном. Таких мест там много, выбирай любое. Вот одно из них, где автор с бесстрашной откровенностью говорит о себе: «Человек, неизлечимо влюбленный в страну под названием Русь».

Увиденного за жизнь хватило ему, чтобы «влюбиться в нее неизлечимо». Всего два слова, и они-то как раз про то самое-самое, чего хотел бы автор, чтобы мы про него поняли.

В данном конкретном случае его желание сбылось, даже, может быть, и с избытком. Наш дружеский союз, автора и читателей, спасибо ему, получился такой, что водой не разольешь. Его «Мой Данилов» стал Даниловом и моим. Городом, где своих не забывают ни в радости, ни в горе. Местом, откуда с овеянной смолистым сосновым духом Горушки, от стен возрожденного Казанского собора, заложенного в 1900 году святым праведным Иоанном Кронштадским, так далеко видно во все концы света.

P.S.-2020. В краткой вводной к главе-эпилогу «Богатырская» новой книги Армеева автор предлагает нам рассмотреть репродукцию хрестоматийного васнецовского «Витязя на распутье». Читаем то, что там старинным былинным слогом выбито на камне: «Как пряму ехати – живу не бывати – нет пути ни прохожему, ни проезжему, ни пролетному». Другие надписи: «направо ехати – женату быти»; «налеву ехати – богату быти» на камне не видны. А куда они делись, то с лукавой улыбкой успел еще при жизни объяснить простым смертным художник: он «их спрятал под мох».

Под мох, так под мох. Мы с тобой, друг-Руслан, да - и направо гарцевали и налево. А теперь пешим ходом движемся только так – никуда не сворачивая, по прямой, по прямой, по прямой.

IMG_7370.JPG

Дуня и Тима, любимые внуки Руслана Андреевича у Казанского собора на даниловской Горушке.

IMG_7377.JPG

Почетный гражданин Данилова Руслан Армеев дарит музею самоварчик тет-а-тет из домашних «запасников».

IMG_7375.JPG
  Афиша показанного на Таганке спектакля народного театра «Диодор».

 

 

Автор
Юлиан Надеждин, выпускник факультета журналистики МГУ 1960 года.
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе