Гарик Сукачев поставил «Историю одного убийства»

Гарик Сукачев выпустил в «Современнике» спектакль «Сашашишин» по роману Александры Николаенко «Убить Бобрыкина, или История одного убийства», получившему премию «Русский Букер». Авторам постановки удалось почти невозможное — создать зрительский, кассовый спектакль на основе артхаусного материала, считает Марина Шимадина.


В этом сезоне «Современник» уже второй раз обращается к современной российской прозе. В октябре на Другой сцене молодой режиссер Сергей Тонышев поставил новый роман Евгения Водолазкина «Чагин». Но если автор «Лавра» и «Авиатора» — не редкий гость на театральных подмостках (в том же «Современнике» шел другой его роман — «Соловьев и Ларионов» в постановке Айдара Заббарова), то имя Александры Николаенко для театра сравнительно новое, и не случайно.

Гарик Сукачев в 2012 году выпустил в «Современнике» «Анархию» — историю о распавшейся панк-группе, которой предлагают снова собраться вместе ради дорогого гастрольного турне. Но если в тот раз известный рок-музыкант ставил готовую пьесу Майка Пэкера, да и по теме был, что называется, в своей стихии, то теперь он взялся за гораздо более сложную задачу. Замысел будущей постановки, по его словам, родился более пяти лет назад, когда возглавлявшая «Современник» Галина Волчек предложила ему выпустить еще один спектакль и его выбор остановился на романе Николаенко. На замечание Волчек, что поставить эту книгу «почти невозможно», он ответил, что именно потому и хочет это сделать.

Действительно, роман Николаенко кажется абсолютно несценичным: он написан от лица Саши Шишина — скорее всего, аутиста — и представляет мир таким, каким видят его особые люди. Это мир вечного детства, где нет времени, где прошлое и настоящее неотделимы друг от друга и сложно разобрать, происходит действие в реальности или в воспоминаниях, снах и фантазиях.

Главный герой живет с матерью (Елена Козина), набожной, но очень сварливой, напоминающей бабушку из романа Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом». Он беззаветно любит свою соседку Таню (Дарья Белоусова), с которой они дружили в детстве, ненавидит соперника и разлучника Бобрыкина (Николай Клямчук) и мечтает его убить. При этом в душе он остается ребенком и по-прежнему может превратить варежку в лохматого щенка, а через бутылочное стекло увидеть волшебный Изумрудный город.

Надо сказать, что это не первое обращение «Современника» к теме особых людей: еще в 2015 году Егор Перегудов поставил на Другой сцене культовый роман Марка Хэддона «Загадочное ночное убийство собаки» о подростке с синдромом Аспергера, который необычайно остро воспринимает мир. Тогда диагноз героя был скорее игровой условностью, но на этот раз создатели подошли к подготовке спектакля основательно — ездили в центр реабилитации детей и молодежи с РАС «Наш солнечный мир», общались там с детьми и их родителями.

Образ главного героя у Дмитрия Смолева вышел очень убедительным — манера речи, характерные движения рук, мимика и резкие перепады настроения. Иногда казалось, что на сцене актер с аутизмом, какие участвуют в инклюзивных театральных проектах. При этом Смолев не спекулирует на чувстве жалости и создает характер многогранный, противоречивый, иногда смешной, иногда опасный. Но Саша Шишин в спектакле не один: героя в старости играет Василий Мищенко, а маленького Сашу, как и Таню с Бобрыкиным в детстве, изображают куклы. Эта постановка копродукция «Современника» и Театра кукол имени Образцова, и в ней принимают участие артисты-кукольники.

Кстати, куклы сейчас входят в тренд: недавно в Большом театре состоялась премьера Алексея Франдетти «Соловей. Сын мандарина» — тоже в копродукции с образцовским театром. Но если в Большом куклы нужны были для создания ориентальной сказочной экзотики, то в «Современнике» они просто маркируют сцены из детства героев. Запутанный клубок из разных времен Гарик Сукачев и драматург Ольга Погодина-Кузмина словно разматывают и раскладывают пряжу по отдельности: вот детство, вот юность, вот старость. Это, конечно, помогает восприятию нелинейного сюжета, но все же упрощает авторский текст, написанный по преимуществу ритмизованной прозой, которая звучит почти как поэзия, потому что именно так, поэтически, воспринимает мир главный герой.

В спектакле этот особый, наивный взгляд тоже показан: в ряде сцен экранные проекции на заднике — заснеженный двор и дома с уютными огоньками окон — словно нарисованы ребенком, что резко контрастирует с детализированными компьютерными проекциями в других сценах — они, видимо, иллюстрируют прозаический мир обычных людей.

Постановка в сценографии Андрея Шарова, который использовал все технологические возможности сцены «Современника», вообще получилась яркой и зрелищной: тут и дворовый каток с фигуристами, и настоящий мотоцикл, и танцы от Егора Дружинина. А мыльные пузыри, летящие в зал, очень порадовали бы целевую аудиторию Театра Образцова, хотя «Сашашишин» при возрастной маркировке 12+ — спектакль все же не для детей.

Над саундтреком постановки работал Петр Налич — тут звучит как новая музыка, так и проверенные временем хиты. Неожиданно точным попаданием в тему и настроение спектакля стали строчки из песни «Крылья»: «Закружились девчонки-мальчишки / В вихре безудержной страсти, / А меня они оставили плакать, / Сидя на стиральной машине в ванной». Предательство любимой девушки для героя оказывается трагедией почище античной: вместе с Таней из его жизни исчезают радость, игра, другие миры, а остается только скучная мать с ее требником, суевериями и копытами для студня. И эта зияющая пропасть между волшебным миром воображения и неприглядной реальностью становится главным смысловым нервом спектакля.

Поделиться