Под занавес сезона Российский молодежный театр показал премьеру спектакля «Леопольдштадт» — новую пьесу 86-летнего британского классика Тома Стоппарда впервые в России поставил художественный руководитель РАМТа Алексей Бородин.
Теперь зрители смогут увидеть спектакль в начале октября.
Спектакль встретился с первыми зрителями еще в июне — его единожды показали в рамках XIII Открытого фестиваля искусств «Черешневый лес». «Культура» решила рассказать о «Леопольдштадте» в дни старта нового 103-го сезона РАМТа, афишу которого украсит эта премьера.
Алексей Бородин продолжает сотрудничество с драматургом Томом Стоппардом, открытое в 2007 году восьмичасовой трилогией «Берег утопии», где герои проживали три с половиной десятилетия. В спектакле «Леопольдштадт» сокрушительная энергетика действия охватывает более полувека. Пьесу, построенную как хроника одной еврейской семьи, перевел Аркадий Островский.
Стоппард и Бородин понимают друг друга, кажется, без слов, на уровне обмена мыслями. Они, люди одной породы, рассуждают широко и свободно, воспринимают мир в его многомерности и полноте, борьбе стихий и идеологий и сохраняют молодое удивление перед тем, что они, художники, исследуют, а осмысливают они день сегодняшний, о каких бы эпохах ни шла речь. Их яркий талант и мощный интеллект помогают «упаковать» сюжет, литературный и сценический, в современный исторический и культурный контекст. Они умеют ставить философские вопросы и рифмовать времена. Оба — мастера четких фабул, авторы доскональные и тщательные.
Действие происходит в Леопольдштадте — районе Вены, где обосновалась большая еврейская община. Первая сцена — светлая и яркая: в доме влиятельного фабриканта, человека высшего света Германа Мерца в канун миллениума, открывающего ХХ век, собирается его многочисленная семья. Мудрая бабушка подписывает фото предков, бегают и озорничают дети, они же вместе с родителями украшают елку, женщины накрывают стол, философствуют мужчины, о сердечных тайнах шепчутся дамы — сплошная круговерть. Поначалу одолела оторопь — понять, кто кем кому приходится и кто чем занимается, не представлялось возможным. Летают информация и рассуждения — о Малере и Климте, Герцле и Фрейде, о писателе Артуре Шницлере и о политике, конечно, — темы возникают иногда пробросом, а то и звучат в форме развернутых монологов. Бурлящая вольница бесед, пение, танцы… Атмосфера семейного счастья заряжает и пьянит. Пространство словно дышит радужными надеждами на ослепительное будущее, где счастье «так возможно, так близко», — кажется, не только внуки героев, они сами еще увидят «небо в алмазах». На световом занавесе появляется цифра — 1899...
В финальной сцене спектакля, темной и мрачной, спустя 55 лет встретятся всего трое потомков Мерца — остальные попали под Молох истории. И один из собравшихся — Лео, который в хрустальном детском возрасте по воле взрослых оказался в Англии и даже не подозревает о своем еврейском происхождении. Он — персонаж особенно важный, смыслообразующий — Alter ego самого Тома Стоппарда. Драматург, как и его литературный двойник, — внучатый племянник Германа Мерца, — считал себя англичанином и только в зрелые годы узнал свою истинную родословную. Дорогая Стоппарду мысль о пробуждении семейной памяти «отдана» Лео. По подмосткам проходят все персонажи, звучат их имена и причины, по которым оборвался земной путь: Дахау, Аушвиц, артобстрел, самоубийство, реже — болезнь. Теперь Лео — наследник родовых традиций.
Между этими сценами «проходит» умытая кровью первая половина XX века с войнами, разгулом фашизма, холокостом и ускользающим счастьем. Один из пронзительных эпизодов — Хрустальная ночь 1938 года. Мерцев выбрасывают на улицу, отбирают имущество, семейное дело достается нацистам. Погром не оставляет даже слабой надежды на будущее — впереди только потрясения.
Спектакль «Леопольдштадт» начисто лишен монотонности. Алексей Бородин поставил насыщенное и яркое сценическое произведение, с высокой степенью художественного обобщения, и так естественно, словно для него это свободный и непосредственный способ постижения жизни. Как всегда, он «рассказывает» часть общечеловеческой саги, герои которой стремятся сохранить в себе личность — эти мотивы — главные в театральной эстетике режиссера: «"Леопольдштадт" — это не только трагедия отдельной семьи или даже народа. Я смотрю на эту историю шире: это трагедия меньшинства, которое всегда раздражает большинство и всегда ему проигрывает. А еще это размышление о том, как каждому из нас жить в изменяющемся мире, выдерживая все перипетии, не теряя себя и своих корней…»
Этот горький и душевный спектакль сопровождают оригинальные мелодии артиста и композитора Александра Девятьярова. Музыкальная драматургия, им составленная, включает и фрагменты классических произведений, и еврейские напевы, бытовые, фольклорные, светские. Она передает самые разные настроения и эмоциональные перепады: смятение и экспрессию, смирение и взрывы гнева.
«Леопольдштадт» — спектакль со множеством героев, в каждом — индивидуальность, типаж, судьба. Собирательный образ благородной бабушки, объясняющей, воспитывающей, подчас проявляющей и властный нрав, создает Лариса Гребенщикова, которая полвека служит в РАМТе, во что непросто поверить. Герман Мерц — выдающаяся работа Евгения Редько — ни на минуту не забывает, какую цену он заплатил за свою свободу и высокое положение в австрийском обществе. В его богатом фабриканте в период полного достатка нет самоупоения, а когда наступает крах, в нем проявляется какая-то мужественная гордость. Его скучающая по приключением жена Гретль Виктории Тиханской необыкновенно хороша и кокетлива. Пианистка Ханна (Дарья Семенова) просит Гретль отправиться с ней в гости к офицеру Фрицу (Даниил Шперлинг, запомнившийся по главной роли в спектакле «Душа моя Павел» и Молчалиным в «Горе от ума», вновь поразил перевоплощением), с которым познакомилась на улице. И уже в следующей сцене красавицу Гретль свяжут с Фрицем интимные отношения.
Спектакль большого стиля не рассыпается на ряд эпизодов, хотя состоит именно из них благодаря исключительному чувству единого ансамбля — в актерах РАМТа сохранилось умение создавать не только характер своего персонажа, но работать на общую задачу и не терять единой цели действия. Ансамбль соткан из характеров живых и правдивых: Людвиг (Александр Доронин), Ева (Анна Тараторкина) и, конечно, три героя пронзительного финала: оказавшаяся в Америке тетя Роза (Мария Рыщенкова) — психоаналитик, чудом уцелевший в концлагере Натан (Александр Девятьяров яростно, не помня себя и не чувствуя опоры под ногами, проносится по сцене — кажется, что ему не дают остановиться жуткие воспоминания) и образованный юноша Лео. В искреннем исполнении Ивана Юрова он проходит путь от скованного приличиями британца до осознания своих корней, и возникают как озарения далекие вспышки памяти, рисующей картинки детского счастья, что скрывались в подсознании…
Отдельный герой спектакля — фантастическая сценография Станислава Бенедиктова, без которого трудно представить Молодежный театр. «Леопольдштадт» стал последней работой главного художника театра. Безмолвные декорации каким-то непостижимым образом передают тепло, с которым доводили спектакль до премьеры его коллеги — Виктор Архипов и Лилия Баишева. В своей «лебединой песне» Станислав Бенедиктов — мастер одухотворенного пространства — собрал то, что искренне любил в своей профессии: скользящие формы, живые подвижные конструкции, мебель, реквизит — все, что создает атмосферу и помогает актерам. Стремительно летит сценический круг, над ним вращается еще одна сфера — образ уносящейся жизни и отмеренного времени. Сколько подлинности в изящных ажурных деталях элегантных венских столов и столиков, стульев и этажерок, кроватей и комодов. В центре — небольшой холл или прихожая с несколькими дверьми, открывающими разные места событий. В финале эта самая прихожая вместит прижавшихся друг к другу героев и напомнит камеру смерти. В этот мир прекрасно вписались стилизованные костюмы, рожденные фантазией Марии Даниловой, — в них герои кажутся сошедшими с пожелтевших старых фотографий.
Думаю, необходимо отметить то, о чем в отзывах на спектакль писать не принято: буклет, выпущенный к премьере, — образец театральной культуры и кладезь информации — не только о создателях «Леопольдштадта». В нем содержатся сведения об истории Австрии и ее философах, ученых, художниках, композиторах; лапидарно и понятно объясняются религиозные праздники и ритуалы еврейского народа; есть генеалогическое древо семьи Мерцев и путеводитель по пьесе Тома Стоппарда. Его словами открывается буклет: «Осознание того, что я вновь на сцене РАМТа, наполняет меня гордостью и радостью, о РАМТе и его людях думаю постоянно.
… Сцена РАМТа с ее особой атмосферой подходит ему («Леопольдштадту») идеально. Премьера этой пьесы состоялась в Лондоне за несколько недель до того, как COVID-19 закрыл для нас двери всех театров. Через 18 месяцев постановку возобновили; 250 представлений сыграно в Нью-Йорке; пьеса идет в Токио, Вене и Тель-Авиве. Однако мое сердце драматурга рвется в Москву, прямо как те самые три сестры. … Чувствую, что не исполню свое предназначение до конца, пока «Леопольдштадт» не будет сыгран в РАМТе».
Следующие премьерные показы спектакля «Леопольдштадт» — 5, 6, 12 октября.