Французы привезли спектакль невнятный и невыразительный. Это тем более обидно, что Эдена фон Хорвата в России почти не знают. Теперь, наверное, и не узнают, потому что все, кто впервые услышал его имя, после французского представления недоумевали, зачем это ставить. Господин Демарси-Мота, конечно, хотел как лучше: он расслышал у Хорвата современные мотивы. В пьесе "Казимир и Каролина" идет речь о Германии буквально накануне прихода к власти Гитлера (текст появился в 1932 году), действие происходит в "инкубаторе" нацистского движения, в Баварии, во время знаменитого мюнхенского Октоберфеста. Эден фон Хорват пишет про эпоху экономического кризиса, когда люди растеряны, поставлены на грань выживания, а значит, все в жизни начинают определять деньги. Пьеса начинается с того, что рушится любовь: Казимир теряет работу, и его взаимоотношения с любимой, Каролиной, немедленно дают трещину. 

В пьесе происходит немало событий, но режиссер умудрился, с одной стороны, сделать действие столь невнятным, что разобраться в сюжете для зрителей нет никакой возможности, а с другой стороны, исчерпать смысл происходящего буквально первыми пятью минутами спектакля. Про то, что деньги разрушили любовь, мы услышали сразу — но именно с этим через полтора часа и ушли из зала. И дело не в том, что господину Демарси-Мота совсем отказала фантазия. По-своему он выступил даже очень изобретательно, добросовестно использовав все возможности ярмарки и балагана. 

В "Казимире и Каролине" на сцене появляются волосатая женщина и сиамские близняшки с тремя грудями на двоих, в клетке бесится человек-волк, в углу сцены можно жахнуть молотком по огромному силомеру, крутые "американские горки" на видеоизображении дополнены настоящими металлическими горками в качестве элементов оформления, ближе к концу на фоне ярко-красного задника (привет Роберту Уилсону) появляется огромная, очень впечатляющая механическая лошадь, у которой изъята половина частей тела. Есть еще много того, что в пересказе выигрывает, но на сцене все выходит как-то непоследовательно, принужденно и довольно угрюмо. 

Дело тут не столько в мрачности общего настроя, в том, что режиссер сделал балаган каким-то загробным, вялым и унылым. Словно все герои давно уже умерли и даром суетятся на том свете. Этим самым постановщик, конечно, лишил действие эмоционального контраста между отчаянием отдельных людей и праздничным угаром общества. Но что тут скажешь — хочет человек попугать обывателей. Тем более что у Эдена фон Хорвата и в манере письма, и в системе взглядов на социум довольно много общего с Брехтом, любившим раскрыть людям глаза на ужасы мира. Но если уж режиссер действительно столь заботился о брехтовском начале, то он должен был бы как-то иначе поработать с актерами, в том числе с обладательницей премии "Сезар" Элоди Буше, играющей заглавную героиню. 

Тут, похоже, и заключена главная беда спектакля. Исполнители пытаются убедить нас в своих глубоких "эмоциях". От этого выглядят герои фальшиво и еще более натужно — такая драматургия требует совершенно иного подхода. Конечно, причину неудачи можно списать на неизбывный эстетический конфликт двух столь разных театральных систем, французской и немецкой. 

А ведь в связи с "Казимиром и Каролиной" следует говорить не о конфликтах, а о сотрудничестве. Гастроли спектакля Эмманюэля Демарси-Мота должны послужить укреплению российско-французских театральных связей: режиссер совсем недавно возглавил Theatre de la Ville и в его планы входит пригласить несколько российских театров выступить на этой престижной парижской площадке. Дело благое, ради него можно полтора часа и поскучать.

РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ

Коммерсантъ