О том, как были разработаны новые правила посещения, рассказывает заместитель начальника службы безопасности Государственного Эрмитажа Алексей Субарнов.
— Неправильно говорить, что музей закрылся на время карантина. Он перестал принимать посетителей, но продолжал работать: сотрудники занимались научной деятельностью, готовили выставки, каждый день проводили прямые трансляции, экскурсии в режиме онлайн.
На службу безопасности все это тоже спроецировалось. Взять те же онлайн-показы — все закрыто, залы стоят на сигнализации. И когда приходит съемочная группа, их надо открыть, включить вместе с энергетиками свет, выставить посты…
Кроме показов для посетителей, были организованы показы для сотрудников — так называемая процедура онлайн-проверки сохранности музейных коллекций. Мы открывали залы и с помощью смартфонов в режиме видеосвязи показывали хранителям каждую витрину, каждый экспонат, печати витрин…
В июне проходил Парад Победы (обычно он проводится в мае, но в этом году его перенесли на лето). Эти дни — тренировки, сам парад — всегда время особого внимания к экспонатам. Вибрации от техники передаются на здание, на стены... Естественно, хранителям коллекций, которые не имели возможности каждый день приходить на работу (музей был закрыт не только для посетителей, но и для тех сотрудников, чье присутствие на рабочем месте не являлось необходимым), нужна была помощь. Они оставались дома и выходили на связь, а мы показывали им экспонаты. И по результатам каждого прохода составляли акт — фиксировали, кто участвовал в этой комиссии, выявлены ли какие-то отклонения в режиме хранения. Это была большая, нужная работа.
— Огромный успех имела трансляция о жизни эрмитажных котов на карантине. Служба безопасности ухаживала и за ними?
— Да, наши сотрудники присматривали за котами. Трансляция — это разовая акция, на самом деле они требовали внимания каждый день.
То же самое с цветами. Это не входит в задачи службы безопасности, но мы знали, что в рабочих помещениях музея у людей есть цветы. Для кого-то они очень дороги. Поэтому в свободное время, когда была возможность, мы принимали от сотрудников заявки (вместе с разрешением на вскрытие помещения).
— Кто еще, кроме службы музейной безопасности, работал в музее?
— Подразделения Росгвардии и пожарно-спасательной части, инженерные службы (энергетики и те, кто обслуживает вентиляцию, замки, двери, ворота). Работали сотрудники, которые отвечали за онлайн-проекты. Те, кто занимался уборкой и дезинфекцией. Работал автотранспортный отдел — они развозили по домам сотрудников дежурных смен, чтобы минимизировать контакты в общественном транспорте.
— В эти дни у вас появилось много новых задач, но ведь и старые никуда не делись?
— Что касается работы по нашим повседневным задачам, которые были раньше и остаются сейчас (контрольно-пропускной режим, обходы залов и периметра музейного комплекса и так далее), я не могу сказать, что что-то принципиально изменилось. Конечно, количество входов намного уменьшилось — чтобы впускать сотрудников строго по спискам, которые утверждены директором или его заместителем. И конечно, для любой структуры охраны это удобно. Чем меньше входов, тем проще организовать контроль. В то же время у нас были и свои сложности. Смены работали не в полном составе — чтобы не подвергать опасности тех, кому больше 65 лет, чтобы иметь некий резерв на случай, если кто-то заболеет.
— Как разрабатывались новые правила посещения, когда стало известно, что музей скоро откроют?
— Это был интересный период, требовалась очень серьезная подготовка — просчеты, анализы… Нужно было проложить маршруты, определить, как пойдут люди. Это же новшество. Никогда раньше такого у нас не было. Необходимо направить движение в одну сторону, разделить входы и выходы, но при этом учесть, что люди хотят увидеть разные шедевры Эрмитажа... В этой работе участвовали служба музейной безопасности, служба входной зоны, историко-информационная служба, наши экскурсоводы, непосредственно генеральный директор и все его заместители. Мы проводили совещания и обсуждения, что-то формулировали, забраковывали. К началу июля у нас уже были выложены на сайте разъяснения для посетителей, а в середине месяца музей открылся.
— Как посетители восприняли новые правила — маршруты, сеансы?
— Я не могу сказать, что были сложности. Когда мы начали работать, я ожидал, что будет больше людей, недовольных чем-то. Но наши посетители достаточно адекватны, они понимают необходимость соблюдения новых правил. Тем более что, покупая билет в музей, они видят эти правила — все опубликовано на сайте.
Однажды, правда, пришел мужчина в маске, у которой внутренняя часть была вырезана — остался только контур на веревочках. С ним общались сотрудники входной зоны, сотрудники службы безопасности, но это было просто общение, которое закончилось благополучно. Он достал нормальную маску, которая у него тоже с собой была, надел ее и пошел в музей. За все время это был единственный случай.
Я читал отзывы в социальных сетях. Конечно, есть среди них и негативные (от тех, кому не по нраву существующая дисциплина и необходимость соблюдения маршрута), но в то же время многие восхищаются новым режимом, возможностью посмотреть музей без толпы и очередей.
— Следуя по маршруту, посетители движутся в одном направлении и не могут повернуть назад, если пропустили какой-то зал, экспонат…
— На случай, если ты промахнулся и не знаешь, как попасть, например, в зал Леонардо да Винчи, на маршрутах предусмотрены своего рода развязки, как на трассе. Точки, где можно выбрать одно из нескольких направлений, либо, вернувшись, посмотреть то, что ты упустил. Если что, смотрители или сотрудники службы безопасности подскажут.
— Среди смотрителей есть те, кому больше 65 лет? Они тоже работают?
— У нас примерно половина смотрителей старше 65. Они являются категорией работников, чье присутствие на рабочем месте важно для учреждения (зал без смотрителя невозможно открыть). Перед открытием музея мы провели с ними предварительную беседу, и все они изъявили желание работать, хотя знают, что у них есть право получить больничный.
— Сохранятся ли какие-то из новых правил после того, как пандемия закончится?
— Сейчас придумано много вещей, полезных для музея, для его безопасности. Та же маршрутизация — это здорово. Раньше она существовала в Эрмитаже только для групп, сейчас — для всех, и это удобно. Посетителям стало легче ориентироваться. Нам — легче работать. Если мне из какого-то зала сообщили, что там замечен какой-то подозрительный человек, я точно знаю, где он будет через пять минут.
Маленькие экскурсионные группы — тоже хорошо. Когда в группе пять человек — они все с экскурсоводом, в едином поле. Скорее всего, потом их будет уже не пять, а больше, но точно не стоит возвращаться к группам по 25–30 человек.
И конечно, все эти ограничения послужили толчком к развитию цифровизации. Не только экскурсии и открытия выставок, но и совещания теперь проходят в онлайн-формате.