Инфовойны за кибервойны

Кто и почему против новой концепции по борьбе с киберпреступностью?
Коллаж от Александра Воронина | Fitzroy Magazine


Инициатива России, выступившей с предложением принять новую универсальную конвенцию по борьбе с киберпреступностью вызвала резкую критику Вашингтона. “Россию интересует такой договор, который даст ей именно тот контроль над Интернет-пространством, который ей нужен и который противоречит основным американским свободам”, — заявили во внешнеполитическом ведомстве США.


Сейчас в этой сфере действует Будапештская конвенция по борьбе с киберпреступностью — она была принята Советом Европы двадцать лет назад, и уже одного этого факта достаточно, чтобы понять: в любом случае она нуждается в пересмотре и существенных дополнениях. Двадцать лет назад Интернет был — с современной точки зрения — пасторальной девственной территорией, где ещё не существовало таких проблем, как фишинг, даркнет, спам. Даже киберпанк, переживавший бурный расцвет в 90-х годах прошлого века, не мог предвидеть всех аспектов криминальной деятельности, переместившейся в цифровое пространство. Достаточно сказать, что Будапештская конвенция знает всего 9 разновидностей преступлений, совершённых через интернет. Новый проект, предложенный Россией, учитывает 23 вида киберпреступлений, в том числе таких, как реабилитация нацизма, распространение фальсифицированных лекарственных средств, торговля оружием.

В основном Будапештская конвенция вполне симпатична российской стороне — предполагается, что те страны, которые примут российскую резолюцию, не обязаны “отказываться” и от Будапештской конвенции, если они её подписали ранее.

Будапештская конвенция охватывает три основных направления:

Согласование национальных правовых норм, определяющих составы преступлений.

Формирование процедуры расследования.

Создание действенной системы межгосударственного сотрудничества в сфере противодействия киберпреступности.

При всём том Россия стала единственной страной — членом Совета Европы, кто не подписал эту конвенцию. Камнем преткновения стала статья 32 (параграф b) “о трансграничном доступе к хранящимся компьютерным данным”. Эта статья позволяет различным спецслужбам без официального уведомления проводить операции в компьютерных сетях третьих стран. Российская Федерация не без оснований полагает, что подобное право существенно угрожает безопасности и суверенитету страны, не говоря уж о праве граждан на конфиденциальность.

Здесь можно на секунду отвлечься и вспомнить американские полицейские сериалы, которые служат отличной иллюстрацией к тому, что в стране считается правильным (произведения массовой культуры всегда будут показывать то, с чем согласится большинство потребителей). С одной стороны, никто вроде бы так не носится с privacy как американцы, а с другой — каждый шаг обывателя снимается на камеру наблюдений, записи с этих камер может, при наличии сильного желания, просмотреть любой — и это нормально. Почему? Потому что когда встаёт вопрос “безопасность или личная жизнь”, общество выбирает безопасность.

Но в случае с США это — безопасность для себя. Претензии этой страны на роль мирового полицейского, который может войти в любую спальню и спросить “а чем это вы тут занимаетесь?” несколько необоснованны, но именно за эту роль они и держатся, изо всех сил противодействуя российской инициативе. В Госдепартаменте США открыто говорят о том, что сделают все возможное для того, чтобы новая резолюция не была принята.


shutterstock


Почему? В первую очередь — как уже говорилось, потому, что контроль России над киберпространством угрожает “основным американским свободам”.

В чем, собственно, заключается конкретная претензия и каким образом Россия собирается ущемлять основные американские свободы? Россия, учитывая неприемлемость положений уже упомянутой статьи 23 Будапештской конвенции, не предусматривает в своем проекте возможностей вмешательства спецслужб одних стран в сети других. Существует отдельная статья о защите суверенитета. А это, по мнению США, “коренным образом ограничивает те свободы, которые США полностью поддерживают и которые в Интернет-пространстве должны быть предоставлены, а не ограничены”.

Но дело, разумеется, не только в этом. Понятно, что в нынешнем мире страны, отстающие в техническом развитии, поневоле оказываются в зависимости от более развитых. Они же наиболее уязвимы от действий киберпреступников и, соответственно, нуждаются в серьёзной поддержке.

Можно даже говорить о своего рода “цифровой колонизации”, поскольку отдельные государства используют своё технологическое доминирование в глобальном информационном пространстве для решения конъюнктурных политических задач. Подобного рода информационное неравенство ставит под угрозу даже политическую самостоятельность развивающихся государств. Российская резолюция направлена на то, чтобы если и не ликвидировать, то существенно выровнять эту ситуацию. Что, разумеется, выгодно далеко не всем.

Не будем забывать и о том, что Будапештская конвенция была разработана для государств, представленных в Совете Европы. Сейчас же Россия предлагает проект универсальной конвенции, которая включает в себя всех, кто готов к сотрудничеству.

Фактически ещё до того, как эта инициатива была выдвинута, можно было предположить, что США будут всячески ей противиться. В качестве аргументов опять выставят “кибератаки” со стороны России — доказать, что это были именно российские кибератаки, они так и не смогли, поскольку все данные глубоко “засекречены”, но откуда же ещё могут прийти угрозы, если не с российской стороны? Прозрачность, которую в идеале создаст новая Конвенция, не позволит — или, во всяком случае, сильно затруднит возможность — выдвигать голословные обвинения в адрес “плохой” России.

Для того, чтобы эффективно бороться с киберпреступностью в глобальном масштабе, нужен, условно говоря, “универсальный вход” в Интернет. Лишиться монополии на этот “универсальный вход”, допустить к нему кого-то ещё, — это, конечно, печально. Поэтому США будут бороться за своё право решать, кто в киберпространстве “хорошие парни”, а кто “плохие”, до последнего. Возможно, российская инициатива так и не будет принята. Серьёзные меры к этому принимаются. Любопытно читать рассуждения американских аналитиков о вездесущем “КГБ” и о том, что русские привыкли, что в каждом телефонном аппарате сидит “товарищ майор” с прослушкой. (Вспоминаем американские полицейские сериалы и спасительные камеры наблюдений… а нет, простите, “это другое”). Приняв российскую резолюцию, другие страны получат себе по такому “товарищу майору”, предостерегают в США.

Вообще иногда создаётся ощущение, что хотя Россия выдвигает инициативу и ведёт разговоры с одними странами, на самом деле этот диалог нацелен на совершенно другого слушателя, и что к новой инициативе сейчас внимательно присматривается вовсе не США и страны Европы, а Азия — в первую очередь, конечно, Китай…

Автор
Ярослав Хабаров
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе