Оксана Мороз, культуролог: «Интернет — это не сарай, куда можно просто так сходить за нужным тебе инструментом»

Каким может быть набор правил для культурного человека, когда он оказывается в интернете? 
Фото: www.pbs.twimg.com


И какой стратегии поведения стоит придерживаться, чтобы использовать его во благо? Об этом «Культура» поговорила с Оксаной Мороз, культурологом, доцентом факультета коммуникации, медиа и дизайна НИУ ВШЭ.


— Как вам кажется, был ли шанс у интернета на то, чтобы сделать человечество лучше в нравственном и в интеллектуальном смысле?

— Этот шанс был, и этот шанс до сих пор есть. Когда интернет превратился в массовый продукт, стало проще решать коммуникативные нужды: обеспечивать простоту поиска информации, простоту знакомства с данными, простоту менеджерских практик и создания решений. В этом смысле интернет практически всегда про то, чтобы люди могли объединяться друг с другом в поисках каких-то решений, необходимых им по разным причинам. Это во-первых.

Во-вторых, даже тогда, когда интернет стал массовым продуктом, в нем, по мысли видного исследователя Мануэля Кастельса, существовала идея саморегуляции. Предполагалось, что разные люди, объединяясь в группы по интересам или по необходимости, смогут разрабатывать самостоятельные правила регуляции существования этих групп, собственный этикет, собственные этические нормы.

Технологии интернета не отличаются от других. Вопрос лишь в том, на что люди тратят усилия, используя те или иные инструменты.

— Современный человек, взаимодействуя с интернетом, все чаще чувствует себя объектом манипуляции со стороны сетевых алгоритмов.

— Все медийные технологии, которые существуют, в том числе доцифровые, аналоговые, — все они всегда строились на манипуляции. Они все всегда были построены на заражении людей определенными позициями и определенными представлениями. Интернет просто в этом смысле глобален. Он позволяет манипулировать большим количеством людей, продумывая разные новые возможности для этой практики. Здесь нет ничего нового. Точно так же манипуляции существовали в мире радио и телевидения. Всегда они были и в мире рекламы. Это вопрос того, как устроен этот бизнес, как устроена медиасреда, а также того, насколько сами люди знают это медийное пространство, его игру, в которой их внимание сразу же начинают перетягивать в разные стороны.

— Тем не менее, в новых медиа человек получает бесплатный сервис, но его данные, его модель поведения становятся предметом изучения и, в конечном итоге, товаром, которым социальная сеть обладает, — это часть экономического механизма, который обеспечивает их существование.

— С этим сложно спорить. Но, с другой стороны, мы же об этом знаем, верно? Прошло довольно много времени с того момента, как соцсети стали новинкой. И про то, что у них есть, как вы говорите, экономическая модель, по сути модель завлечения — такой сыр в мышеловке, стало понятно тоже довольно быстро. И здесь уже вопрос встает перед нами: насколько мы сами готовы рефлексировать по этому поводу?

В случае с соцсетями, когда мы говорим, что пользователи не подозревают, что ими торгуют, что их вниманием торгуют, что они попадают под усиленную бомбардировку в целях манипуляции, мы немного умаляем статус самого пользователя. Низводим этого пользователя до категории человека, который не понимает, где он находится и что с ним делают.

Между тем достаточно давно существуют программы медиаграмотности, нацеленные на самые разные категории людей. То есть мы довольно давно говорим о том, что соцсети устроены так, а не иначе. Фильм «Социальная дилемма», снятый по этому поводу, в этом смысле очень алармистский. Массовому пользователю давно уже говорят о том, что эти пространства устроены так, что люди и их внимание там анализируются, а затем становятся предметом торга.

— То есть важной частью кодекса поведения в Сети становится осознанность? Умение держать дистанцию?

— Да, на мой взгляд, должны существовать программы медиаграмотности, вмонтированные в систему образования и просвещения. В первую очередь, обучение тому, что такое безопасность в онлайн, как заботиться о своих персональных данных. Все это должно быть минимумом современного культурного человека, который фиксируется на самых разных уровнях образования.

Другое дело, что для очень многих людей, которые вовлечены в интернет-пользование, интернет — это такое пространство, куда ты просто входишь и затем просто выходишь. Условно, как в сарай: тебе нужно там найти инструмент, который позволит сделать что-то, и ты туда заходишь, берешь свой инструмент, делаешь то, что нужно, и после этого считаешь, что можешь свободно покинуть это пространство и жить обычной жизнью, как прежде. Но это, конечно, не так.

Поскольку распространение сервисов достаточно велико, и мы пользуемся внушительным спектром интернет-технологий, причем чем в более урбанистическом пространстве живет человек, тем чаще это происходит, то здесь ни о какой дистанции по отношению к интернету уже и не скажешь.

И потому было бы здорово, чтобы существовала постоянная рефлексия на этот счет. Что-то наподобие «я постоянно нахожусь онлайн», «я постоянно пользуюсь мессенджерами», «я постоянно пользуюсь соцсетями, почтой», но что в этой связи происходит с моими персональными данными и со мной лично? И начать-то можно с малого. Например, с того, чтобы люди начали читать соглашения, которые они заключают, а не просто ставили галочку.

Поэтому, мне кажется, что очень важный момент — это именно рефлексия пользователей, понимание того, зачем ты вообще применяешь те или иные инструменты, чего ты хочешь от интернета и как ты планируешь там себя вести, как ты планируешь там себя защищать.

— Если отойти от темы информационной безопасности, то что человеку делать с тем же хейтерством или трэш-стримами, с которыми он регулярно сталкивается в Сети?

— Проблема заключается в том, что правовая регуляция интернета началась недавно. Кроме того, она реализуется часто такими методами, которые демонстрируют не всегда полное понимание того, как, собственно, работают интернет-практики. И разговор о том, чтобы запретить, не всегда приводит к тому, что действительно какие-то вещи, которые нас беспокоят, исчезают. Люди, которые привыкли к тому, что интернет — это пространство свободного самовыражения (вплоть до нарушения существующих норм), после очередного запрета просто изобретают какие-то другие формы самовыражения. Таким образом, прячутся и где-то проявляют свои желания в другом формате. С хейтерами бороться сложно именно из-за того, что есть большое количество фейковых аккаунтов. Но в мире сейчас идет огромная работа с явлением, которое называется хейт-спич — это, если угодно, цифровая риторика ненависти. Эта работа направлена на то, чтобы выявить определенные паттерны выражения такой ненависти и далее работать с этими проявлениями как с недопустимыми уже на уровне правовой ответственности.

— А трэш-стримы? Как регулировать такое виртуальное насилие?

— Со стримами ситуация тоже достаточно проста. Потому что понятно, что здесь работает именно эта безнаказанность — я могу делать в интернете все, что угодно, меня не достанут и не поймают, потому что меня не вычислят. Хотя на самом деле, конечно, вычислить легко. И это уже происходит. Другое дело, почему люди именно в Сети это делают?

Я не хочу сказать, что есть какие-то скрытые садисты, которые таким образом реализуют свои желания. Мне кажется, что это тоже именно элемент безнаказанности и ощущения того, что есть пространство, где можно делать все, что хочешь, и это повышает степень разнузданности действий, которые совершает человек.

Но это не свидетельство того, что в интернете специально разработано пространство, где люди, например, спокойно могут чувствовать себя садистами. Скорее, это свидетельство того, что интернет слишком долго воспринимался как пространство радикальной свободы от чего угодно, в том числе от регламентов. И это опять же вопрос к нам.

Почему в ситуации, когда мы попадаем в пространство, где как будто бы нет правовых регламентов, мы начинаем вести себя вот так по-скотски по отношению к другим людям? Почему мы не можем на самом деле оставаться людьми? Почему не можем удержаться от того, чтобы не расчеловечивать других, когда понимаем, что над нами не стоит чья-то дубинка?

— С вашей точки зрения, насколько такая практика, как цифровой детокс, является обязательной в кодексе поведения современного культурного человека?

— Мне кажется, что цифровая детоксикация работает в ситуации, когда человек понимает, что у него слишком велика степень информационной перегрузки — условно 24/7. Когда он понимает, что его всегда можно достать через мессенджеры. И в такой ситуации нам нужно разрабатывать некоторые правила, которые мы должны будем жестко соблюдать.

Это может касаться, например, того, в какой степени мы тратим время на дисфункциональные для нас платформы и сервисы. Условно говоря, насколько часто мы отвлекаемся на те же социальные медиа, пока работаем в онлайн. Как часто проверяем обновление в наших устройствах. Как часто мы на них реагируем, насколько наше устройство настроено так, чтобы эти бесконечные обновления или сигналы с сообщениями нас отвлекали. В какой степени мы себя не контролируем в Сети — пользуемся интернет-ресурсами и не отдаем себе отчета, сколько именно времени у нас на это уходит.

Хотя бы такие вещи, мне кажется, надо контролировать. Потому что они действительно поглощают наше время и приводят к тому, что человек начинает чувствовать себя перегруженным. Но еще страшнее — когда он в какой-то момент понимает, что без интернета, без доступа к каким-то сервисам, начинает чувствовать глубокий, почти экзистенциальный дискомфорт. Что он как будто перестал понимать, что происходит в мире, и у него возникает страх упущенных возможностей. Вот это уже, конечно, совсем не здорово.

Автор
Вячеслав СУРИКОВ
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе