О нездоровых отношениях между церковью и государством

В январе 1721 года государь император Пётр запретил православным людям избирать патриарха всея Руси и учредил «министерство духовности» – Святейший Синод.

300 лет назад государь император Пётр Великий открыл новую страницу в истории Российской православной церкви: в январе 1721 года был утверждён «Регламент, или Устав Духовной коллегии», которая получила название Святейшего правительствующего синода. Так начался синодальный период истории Русской православной церкви, который продолжался два века – до 1917 года и избрания патриарха Тихона.


О том, что в этот период потеряла или приобрела церковь, «Стол» попросил рассказать священника Георгия Кочеткова, попечителя Преображенского содружества малых православных братств и основателя Свято-Филаретовского православно-христианского института в Москве.


– Часто говорят о несвободе церкви в те два столетия, когда она не возглавлялась патриархами. Но были ли у церкви шансы остаться свободной и избежать встраивания в имперскую вертикаль власти на правах «министерства по духовности»?

– Вопрос неоднозначный и, на мой взгляд, совсем не простой. С одной стороны, в этом акте Петра Великого проявились его духовные и его религиозные искания. Государь был разочарован и перестал доверять как духовному опыту Русской православной церкви, так и опыту самого русского народа. Пётр был уверен, что Православная церковь, остро переживающая Раскол, находится в глубочайшем кризисе, который нужно восполнять через приобщение к опыту Европы – прежде всего протестантской. Возможно, ему казалось, что Российской империи удастся взять всё самое лучшее как от Востока, так и от Запада: да, Россия является наследницей Византии, но в то же время она становится вровень с ведущими государствами Европы, которые тоже шли по имперскому пути.

Обратите внимание, как в реформах Петра проявились очень интересные тенденции: Пётр везде и всюду насаждал эти самые коллегии. В церковном контексте мы можем истолковать это как проявление тоски государя по традиционной русской соборности, по коллегиальности принятия решений. Печально то, что соборности – и прежде всего соборности в церкви – от этого больше не стало. Даже наоборот: если в XVII веке люди могли выбирать себе духовника, а церковная община – своего пресвитера, то уже после реформ Петра эти вольности были отменены. И церковь действительно оказалась инкорпорирована в государство и стала похожей на одно из министерств.


Патриарх Московский и всея Руси Кирилл (в центре) проводит заседание Священного синода Русской православной церкви (РПЦ) в патриаршей и синодальной резиденции.
Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси


С другой же стороны, решение Петра о ликвидации Патриаршества было в тренде политики того времени: в протестантских странах, как известно, считали, что главой поместной церкви может быть император или король – в этом вопросе, конечно, христиане немного подзабыли про Христа, который долженявлятьсяединственным главой Церкви. Так что учреждение Синода было абсолютно логичным следствием той европейской модернизации, которую Пётр задумал глобально в масштабах всей страны. И в процессе этой глобализации он понял, что не может опереться на консервативное духовенство. И ему было выгоднее иметь Священный Синод и обер-прокурора – удобный инструмент, посредством которого легко было контролировать церковь.

– Получилась ли эта европейская модернизация применительно к Православной церкви?

– Что-то, конечно, получилось: нельзя сказать, что Пётр не довёл дело до конца. И плоды этой модернизации нам тоже хорошо известны: на церковь в русском народестали смотреть как на чиновничью структуру, которая защищает интересы государства, но своего голоса не имеет исебя защитить не может. Даже когда митрополит Филарет хотел продвинуть своей катехизис, он сразу же ощутил немало препятствий – особенно когда речь шлао переводе Библии на русский язык. И это очень ослабило церковь.

– Тем не менее протопресвитер Александр Шмеман рассуждал и о позитивных сторонах этого времени: «Синодальный период вопреки очень распространённому убеждению никак нельзя считать временем упадка, оскудения духовных сил, какого-то вырождения…».

– Безусловно, синодальные порядки позволяли развивать духовное образование и миссионерство. Окрепли материально монастыри. Открывались новые семинарии и духовные академии. Развитие богословских наук к концу XIX века достигло невиданных прежде высот. Или, например, русское миссионерство с середины XIX века достигло очень больших успехов– православные миссии утвердились в Японии, Китае, Иране. Но это были зарубежные миссии. А вот внутри страны задача миссии была провалена.


Народ стал отворачиваться от такой молчащей церкви


Священство как молчало, так и продолжало молчать, проповедей практически не было: проповедовали только архиереи или священники, приближённые к власти. Вместо внутренней миссии развивались репрессивные действия – против старообрядцев, против протестантов, отчасти против католиков. И поэтому народ стал отворачиваться от такой молчащей церкви. Он как бы перестал её любить и перестал участвовать в церковной жизни. Иза такое отношение мы платим до сих пор.

– Как вы думаете, современная церковь осмыслила опыт синодального периода?

– О, если бы! Сразу после переворота 1917 года церковные иерархи поспешили избрать нового патриарха – хотя большинство участников собора были против и не голосовали за избрание Тихона на пост патриарха. Да и в последующие годы церковь не сделала никакого серьёзного анализа синодального времени. Что особенно печально − церковь привыкла подчиняться государству и даже сейчас оправдывает своё зависимое положение опытом Русской церкви в синодальный период. Я сам в советские годы это слышал от архиереев, причём весьма влиятельных:«Вот если тебя вызовутв КГБ, то надо идти, надо пообщаться». И вовсе не потому, что отказ от общения грозит какими-то репрессиями, – нет, всё потому, что «у нас история такая»! То есть, в их представлении, это и сейчаснорма жизни!

На мой взгляд, это ужасно. И до сих пор церковь не целостна и вынуждена поддерживать нездоровые отношения с государством. Конечно, сейчас мы видимвсё больше и больше священников и архиереев, мечтающих освободиться от навязанной им роли государевых слуг, но поди-ка попробуй теперь это сделай!

Автор
Георгий Кочетков
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе