Мнимый Февраль

Современный русский человек представляет себе февральскую революцию 1917 года вполне определенным образом — и, больше того, в XXI веке вокруг этого новейшего восприятия сложился уже целый миф, разделяемый и некоторыми чиновниками, и популярными авторами, и представителями духовенства, да и многими обывателями.

Примерный исторический источник мифа XXI столетия о Феврале — тот круг предреволюционного русского общества, который связан с именами кн. Жевахова, фрейлины Вырубовой, религиозного писателя Нилуса, депутата Думы Маркова-второго, будущих основателей РПЦЗ, сподвижников вел. кн. Кирилла при его эмигрантском дворе и проч., то есть этот тот круг, для которого фигуры вроде Пуришкевича, Шульгина и генерала Корнилова были законченными якобинцами и практически большевиками.

Именно этот круг и сформировал, как выясняется, общие представления о старой России и ее крушении сто лет спустя, которые теперь становится все труднее оспорить, поскольку миф только набирает силу по мере возрастания исторической дистанции

О чем говорит этот миф?

Он повествует о том, что старая Россия 1916 года — это не просто великая, славная своими гениями и победами, но и в текущем своем времени успешная, гармоничная страна, ведомая не просто симпатичным человеком, страшной смерти которого стоит посочувствовать, но и мудрым правителем. Однако и эту успешную страну, и этого мудрого правителя — свергают заговорщики, происхождение которых в разных версиях мифа излагается то так, то этак (масоны, евреи, немцы, англичане, либералы, просто «темные силы интернационала Ротшильда и Маркса»).

Здесь миф от прославления крепости опрокинутой державы бросает обязательный конспирологический мостик к заговорам современности (Госдеп США, Сорос, «англичанка», Майдан и проч.).


Итоговая мораль понятна: и тогда, и сейчас мы имеем сильную страну и сильных правителей, но не проглядеть бы тайную измену, не оказаться слишком благодушными, когда шпионы, пятая колонна и т.п. «ротшильды» атакуют престол


Чтобы деконструировать этот миф, зададимся сначала вопросом: каким должен быть заговор, если он, по мысли конспирологов, мог без всякой внешней оккупации разрушить такую успешную страну, какой, по их убеждению, была Российская империя? Очевидно, что это должен быть заговор властных, хитрых, жестоких, могущественных людей. И вот на этом месте в стройных построениях начинается странная путаница.

Позвольте, но если творцы Февраля были такими властными, хитрыми, жестокими, могущественными людьми, что смогли опрокинуть успешную империю и заставить отречься сильного и мудрого государя, — то почему же они, все без исключения, потеряли всякую власть в первые же месяцы после революции?

Почему авторы Февраля — справившись, как утверждает миф, с огромной многосотлетней державой, немедленно спасовали перед лицом фронтовых дезертиров, лузгающих семечки гарнизонных солдат и социал-демократических агитаторов?

Как получается, что Милюков и Гучков — которым в антифевральской конспирологии придается значение демонов — уже в апреле месяце оказываются никем и ничем после первых же демонстраций под лозунгом «Долой!» и «В отставку!»

Что ж это за страшные потрясатели основ, которые так послушно удаляются из правительства — уже, казалось бы, дорвавшись до власти? И почему вслед за ними ровно так же бессильно сдувается та же социал-демократия — и уже летом 1918 года у власти нет ни эсеров, ни меньшевиков, ни анархистов.


Тут можно было бы пойти дальше — и поговорить о буквально том же самом бессилии уже и большевистских революционеров, оказавшихся чуть позже ничуть не сильнее Милюкова с Гучковым, но это слишком расширит тему


Обойдемся буквальными творцами Февраля. Демонически сильные, с точки зрения мифа, — они мгновенно утрачивают свою силу, как только монархия свергнута. Значит, не так уж сильны они были? Но если они были слабы, даже ничтожны, то как удалось им разрушить такую мощную державу, о которой говорит миф?

Тут что-то не сходимся.

И вот здесь бы самое время отвлечься от параноидальной конспирологии и сказать неприятную правду. Что февралисты именно потому и обнаружили такую фантастическую свою слабость в событиях 1917 года, что среди них вовсе не было человека, способного пойти в разрушении империй дальше салонной болтовни.


Никакого отношения «революционная» Россия к собственно революции не имела и иметь не могла — эти растерянные, испуганные, суетящиеся политики просто пытались что-то лихорадочно выгадать для себя на тонущем корабле, подобно тому, как во время кораблекрушения некоторые пассажиры перед лицом скорой смерти думают не о спасении, но о том, чтобы собирать ценные вещи


Но как могли эти люди потопить сам корабль? Какое там. Их заботой в разгар катастрофы были мелочные интриги — и уже после того, как все случилось, они продолжали выталкивать друг друга ровно теми же средствами, пока террор и эмиграция всех не уравняли.

Но почему же погибла империя?

Самой простой ответ: она погибла из-за своего глубокого внутреннего неустройства, усугубленного войной и политическими ошибками. Ответ простой — он же и неинтересный, непригодный для мифа, ведь и смерть от болезни никогда не бывает так интересна, как загадочное убийство.

Современное мифологическое сознание предпочитает верить в убийство. Это его право. Но правду тоже полезно не забывать.


Фото: свержение памятника императору Александру III в Москве (автор неизвестен, 1918)
Автор
Дмитрий Ольшанский
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе