О. Павел Флоренский как-то обмолвился, что ум – это мужской половой признак. Речь, понятно, не о том, что женщины глупы, а мужчины наоборот, не о примитивном сексизме, а о гендерной специфике мышления, так как последнее не может не зависеть от пола. В случае мужчин – их мужественности, в случае женщин – женственности. Не знаю, как для вас, а у меня женщина, мыслящая по-мужски, с мужским характером, «баба с яйцами», лишена какой-то существенной части того очарования, из-за которого мужчина и теряет голову. Как и мужик без яиц, мыслящий даже не по-бабьи, а как евнух и подводящий под это целую философию, для чего удобней всего использовать «христианство» - в его усеченном, а точней – кастрированном виде.
О книге «Анафоры» Амарсаны Улзытуева
Говоря об Амарсане Улзытуеве, ловишь себя на мысли, что упоминание фамилии излишне: просто – Амарсана. Звучит как боевой клич или осанна. «Познавший блаженство» – так переводится это боевое и солнечно-радужное имя на русский и этими двумя словами можно и ограничиться характеризуя автора книги «Анафоры». Кстати, анафора не только поэтический прием, но и центральный момент главного из христианских таинств – Евхаристии, не только «возвращение, единоначатие, скреп», но и «возвышение»: три многозначных смысла включают в себя третий. «Евхаристия» же переводится как «благодарение», которое и естественно для «познавшего блаженство»: оно – в том, чтобы делиться познанным-как-блаженство. Блаженство жить и познавать посредством блаженства, как то было до катастрофы, известной как грехопадение. В чем оно? В присвоении себе принадлежащего всем, в потребительском отношению к дару, то есть бытию, в замыкании на себе.
И Греция цветет могилами,
Как будто не было войны
Совершенная поэзия запоминается сразу, раз и навсегда; стихи вдруг всплывают, звучат от начала и до конца, обнаруживая преимущество рифмованной силабо-тоники над верлибром, который если и запоминается, то иначе. Верлибр хорош для эпоса, медитативной лирики, а просто лирика… Она не пишется, а записывается:
Искусство сегодня - настоящее - может быть только искусством, скажем так, постапокалипсическим. Искусством ледяной немоты. Только его невозможно поставить на поток и, естественно, его будут считать чем-то "банальным", лишенным "энергетики" и т.д. "Православный! идиот будет упрекать в том, что этот "разговор о Боге" не иллюстрация к катехизису, лишний раз показывая, как "духовная жизнь" приводит к атрофии умственных способностей. Такое искусство обречено на "неуспех", т.к. рождается не из работы на "успех" и прочих идолов мира, где уже нет и не может быть ничего живого, в мире абсолютно пародийном, мире последних судорог.
Блейк как-то сказал: "кто не художник - тот и не христианин". Порфирий пишет: "душа христианина должга быть тонкой, чувствительной, восприимчивой, она должна летать в бесконечности, среди звезд, в величии Божием, в молчании. Кто хочет стать христианином, должен сначала стать поэтом. Вот в чем дело!" И это вообще-то нечто само собой разумеющееся, так как и Основатель христианства был поэтом, лириком (цветы и птицы да и все Его высказывания - не лекции по нравственному богословию, как это принято считать, а поэзия, что особенно заметно в тексте оригинала (см. по этому поводу "Керигама Иисуса" И. Иеремиаса)).
Общеизвестно, что условием спасения является исполнение заповедей, которые, по словам Христа, сводятся к двум: заповеди о любви к Богу и любви к ближнему как к самому себе. Известно также из Нового завета что невозможно любить Бога, Которого не видишь, не любя ближнего, которого видишь. Но можно ли любить ближнего, не любя Бога? Если да, то едва ли той любовью, что нам заповедана. А заповедана нам не только «человеческая, слишком человеческая» любовью к «земному», но и любовь к «небесному». Однако можно ли обязать, заставить любить? Возможно ли любить только потому, что так предписано? А не выполнив предписания – не спасешься… Но что значит спастись? Не очевидно ли, что сама любовь – к Творцу и творению – и есть спасение? Итак, любящий – спасен. Как быть с нелюбящим? Понятно, что вопрос о спасении в этом случае сводится к вопросу как научиться любить. Так как же научиться?
Одинаково глупо (выражаясь мягко) как обожествлять власть, сливаясь в вое восторга и уливаясь слазами счастья (Гитлер, Сталин), так и крыть ее на чем свет стоит. Власть - ну что власть? Кстати, тем, кто напомнит, что нет власти не от Бога (об этом я уже писал), я бы напомнил, что, согласно Евангелию, любая власть - от дьявола: "и возведя Его на высокую гору, диавол показал Ему все царства вселенной во мгновение времени. И сказал Ему диавол: Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их; ИБО ОНА ПРЕДАНА МНЕ, И Я, КОМУ ХОЧУ, ДАЮ ЕЕ - Лк. 4, 5-6.